Понятно, что на этой вечеринке точно будет не один и даже не два агента ФСБ. Если была бы только парочка, Демидов с таким выражением «никого-никто» не повторял бы раз за разом.

– Возвращаясь к вопросу. Почему именно я?

– Твой будущий герб. То, что ты должен увидеть через неделю, сможет пригодиться нам не ранее чем через десять-пятнадцать лет, когда ты будешь обладать силой и влиянием. Безотносительно ведомства, – короткий взгляд на барона, и вновь прозрачные глаза смотрят на меня. – Я не зря упомянул, что это бомба замедленного действия. Кроме того, шанс ее использовать, будем честны, невысок. Мы с коллегами свои ордена получим сразу, а вот для тебя выгода негарантированная.

– То есть мне орден полагаться не будет?

– Будет. Если ты перед операцией определишься с решением о том, под чьей эгидой начать службу государю императору. Сейчас твой статус несколько усложняет…

– Может, денежное вознаграждение?

– Обсуждаемый вопрос, – кивнул ротмистр. Фон Колер, кстати, в этот момент посмотрел на меня с нескрываемым одобрением.

– Турнир – кровавый спорт?

– Да. У всех участников будет защита, кроме того, на площадке предполагаются дежурные целители. Стандартная смертность на мероприятии такого формата не более двадцати процентов – убийство противников не самоцель.

«Не более двадцати процентов?!» Да и действительно, ни о чем.

– Твоя гибель на турнире крайне нежелательна, – не обратил внимания на мою гримасу Демидов. – Мы, конечно, тебя вытащим, но это будет сопряжено со значительными трудностями, и, возможно, будет стоить жизни и легенды нашим людям. После окончания турнира Шикльгрубер гарантированно продаст тебя аравийцам, и именно после осуществления сделки мы уже вмешаемся.

В ином случае спрашивать я бы не стал – и так понятно. Но здесь вопрос жизни и смерти, поэтому лучше выглядеть глупо и все же уточнить.

– Моя гибель подразумевает воскрешение?

– Максимилиан Иванович в случае согласия ответственен за создание нового слепка души на тебе. И, Артур, хочу напомнить.

– Да.

– Это дело государственной важности.

– Угу, – кивнул я, опуская взгляд и положив подбородок на сплетенные пальцы.

Пока думал, ротмистр и барон молчали, не мешая мне. А думал я долго.

Десять-пятнадцать лет. Негарантированная выгода. Возможность болезненного проигрыша. И зачем это мне? Дома я даже улицу переходил, если видел пьяные и шумные компании на тротуаре. Нужны мне проблемы на ровном месте? Самая лучшая драка – это та, которую ты сумел избежать.

– Я согласен, – изрек я после продолжительного размышления.

«Ну, Олега, ну ты дебил…» – как вживую прозвучал голос Мустафы из воспоминаний.

Нерациональное решение. Неправильно. Но в то же время… рациональное и правильное.

Я – в прошлой жизни – никогда бы самостоятельно не прыгнул с парашютом или не полетел на вингсьюте. Именно по желанию, для развлечения. Зато, допустим, в клетке к акулам спуститься – почему бы и нет? Безопасная опасность манит.

В Первую мировую гвардейские офицеры, в том числе аристократы, шли в атаку впереди пехотных цепей. В этом мире, когда Первая мировая закончилась, аристократы – благодаря магии, в первых рядах и остались.

Да, дома я колотил в зале грушу и других людей, но это совершенно не то. В этом мире выражение, что решение вопросов насилием – удел варваров, неприемлемо. Никто просто не поймет. А если кто-то поймет, на дуэль вызвать может – здесь это в порядке вещей до сих пор. Поэтому сейчас мне просто надо проверить себя.

– Прекрасно, – кивнул ротмистр. – Максимилиан Иванович, после наложения слепка души мы готовы начать работу по обеспечению операции.