– Уважаемый, – вдруг выступил вперед Мустафа, пристально глянув в глаза аравийцу. – Отец знает, что ты, юный амир, собрался стать муджахидом? Но если что-то пойдет не так и вместо муджахида ты станешь шахидом, нам ведь придется перед ним за это отвечать. Или ты за это ответишь? – перевел взгляд Мустафа на Джона. – Или все будем перед его отцом отвечать?! И ты, и ты, и ты, – начал Мустафа, тыкая пальцем в зевак. Что характерно, те, на кого он показывал, сразу пытались исчезнуть из первых рядов. Но те, кто стоял позади, продолжали требовать схватки.

– Мой отец знает, что я здесь. И никому за мое решение отвечать перед ним не придется, – выступил вперед юный аравиец. Весь его вид выдавал сдерживаемый гнев – глаза сощурены, губы поджаты. – Так ты выйдешь на арену или готов поджать хвост, как собака, и умереть на коленях?

Степа тяжело сглотнул – Олег явно видел, как заходил у него кадык на шее. То, что ситуацию мирно решить теперь не удастся, становилось ясно. Но и умирать Степану тоже совершенно не хотелось.

– Я готов, – негромко произнес Степа.

Пусть юный амир и дженерик, шансы против него есть – в отличие от поединка с Джоном. Степан добавил что-то еще, но Олег не расслышал – все перекрыли крики собравшейся толпы. Спонтанные бои случались на Арене, но довольно редко, и наблюдать за ними было едва ли не интереснее, чем за контрактными бойцами, – ведь буквально только что вон тот самый парень или девушка стояли рядом с тобой, а сейчас бегают от смерти за стеклом.

Олег вдруг столкнулся глазами со Степой.

Широкое лицо друга и напарника перекосило напряженной гримасой, в глазах стоял самый настоящий страх.

– Заменишь? – прочитал по губам Олег.

«Нет».

«Нет!»

«Нет-нет-нет! Не делай этого!» – попытался достучаться я до разума парнишки. Потому что вспомнил, что для того чтобы я появился в его теле, он должен умереть. А если сейчас он меня услышит, откажется и не умрет? Я так и проведу всю сознательную жизнь сторонним наблюдателем? От этих мыслей мне стало по-настоящему страшно.

Несколько долгих мгновений Олег и Степа смотрели друг на друга.

Я видел, что Степа боится. Олег же напряженно размышлял. На удивление он принимал решение рационально. Ход его мыслей был таков – утром к нему приходят адаптанты и практически гарантированно выписывают билет на социальное дно – пособие и вирт. Да, можно будет попробовать с ними договориться, но сейчас – отойдя от первого шока потери, парень понимал – это будет сложно. Покушение на жизнь князя Юсупова – это черная метка для отца и для самого Олега.

Сейчас же появлялся удивительный шанс выкупить себе билет в нормальное будущее, пусть и со смертельным риском. Олег поднял руку, жестом попросив у Джона минутную паузу, и шагнул вплотную к Степе.

– У тебя сколько на кармане, максимум?

– Да черт его…

– Степа!

– Куска три, может, наскребу.

– Поставишь все на меня? Тебе десять процентов с выигрыша.

– Братиш, я себе только ставку заберу обратно, – даже задрожала нижняя губа Степы.

Три тысячи. Даже если рассчитывать на самый низкий кэф, прибыль будет больше десятки – а это хорошие деньги. Новый айди – с рейтингом выше нуля, и возможность начать жизнь с чистого листа в другом протекторате.

– Ставь на меня.

– Сейчас сделаю. Спасибо, братишка, – с жаром прошептал Степан.

Олег кивнул и отошел, оборачиваясь к Джону.

– Ты выставил вместо себя бойца, – заговорил между тем Степан. – Вместо меня также выйдет другой. Вот он, – показал Степан на Олега.

– Что, в натуре, что ли? – удивился вполголоса Мустафа. – Ну, Олега, ну ты дебил…