Наблюдая за происходящим, я понемногу начинал чувствовать собирающее подспудное напряжение, превращающееся в нервозность. Судя по всему, срежиссированное представление здесь затянется до самого позднего вечера, если не до ночи – что вероятнее всего, и завтра у нас просто не будет достаточно времени, чтобы решить вопрос с Марьяной. Дело, ради которого, в общем-то, мы сюда и прибыли.

– Артур! – окликнуло меня сразу несколько голосов.

– А? – обернулся я. Мне сразу задали какой-то несерьезный вопрос, на который я лишь отмахнулся.

– Тебе что-то не нравится? – поинтересовался Леонид.

– Да. Здесь мне все не нравится, – обернулся я, разглядывая поражающие масштабом термы.

– Тебе не нравится античный антураж? – поинтересовался греческий наследник.

– Я русский, и античность – моя вторая сущность, – улыбнулся я. – Но римской традиции я, конечно же, больше предпочитаю греческую.

– Арес, а не Марс? – неожиданно поинтересовался фон Валленштайн.

– Не совсем, – покачал я головой. – Немного под другим углом: Спарта, а не Афины.

– Так ты же истинный британец, сам вчера рассказывал, – даже Барятинский после моих заявлений открыл глаза и, останавливая, накрыл ладонью двигающуюся под простыней девичью головку.

– Мать из Германии и неспособность говорить по-французски – весьма многозначное определение, – покачал я головой.

– Так что тебе не нравится здесь и сейчас? – увел разговор в прежнюю сторону Леонид.

– Мы здесь как в клетке, – произнес я, оценивая свои ощущения. – С того момента, как мы сели за финальный стол, нас ведут как на веревочке, мне это претит. Кроме того, я хочу выпить, – соврал я.

– Это проблема? – даже приподнялся Барятинский и демонстративно приподнял пустой бокал над плетеным столом рядом с собой.

– Во время массажа мне незаметно поставили еще одну дозу «слезы», – осмотрел я присутствующих. – И я даже не могу сейчас понять, как и когда это случилось. И мне это не нравится. А еще мне не нравится отсутствие чувства контроля, когда я пью алкоголь.

Присутствующие начали переглядываться.

– Подтверждаю, мне тоже закапали, – кивнул Барятинский. Сразу после этих слов он прикрыл глаза и вновь опустился на подушки, легким хлопком по плечу разрешив скрытой под простыней деве продолжать.

– И мне, – подал голос пепельноволосый Судзуки, который, как оказалось, совсем не Таро Судзуки, а будущий князь Симадзу, лорд – владелец земель Сацума и Осюми. После занятий в гимназии я был всерьез подкован по владетельным землям Конфедерации.

Между тем Леонид, Валера и Йохен переглянулись. Судя по выражению их лиц, видимо, никто из них не заметил произошедшего. Но парни прислушивались к себе и переглядывались вновь – каждый почувствовал отголосок новой дозы «слезы», блокирующей стихийную магию и доступ к источнику.

– Кроме того, я не знаю, где моя одежда, айди, и еще не в курсе планов на вечер, – добавил я все из того списка, который мне не нравился.

– А… дайте, пожалуйста, выпить, – неожиданно громко попросил Барятинский. По жесту Йохена одна из рабынь, ожидающих у входа в грот, забежала внутрь, держа высокий запотевший бокал с лимонной водой.

Как раз в этот момент удовлетворяющая Барятинского девица мягко выскользнула из-под простыни, и тот передал бокал ей. Благодарно кивнув, девушка сделала несколько больших глотков и быстро юркнула прочь, покидая грот.

– А… – уже настала моя очередь удивляться, потому что симпатичная девушка под его простыней оказалась вполне себе реальным, а не искусственным человеком – я даже совсем недавно кино с ней видел в главной роли.