Ну да, ну да. Все верно говорит.

Когда у меня не было забот и было много времени – вспомнил я первые «беззаботные» месяцы существования в этом мире, я сам дошел и до этого вопроса, и до ответа на него. И во время обучения с фон Колером, по обрывочным сведениям и его отношению, смог понять, почему усваиваю практику темных искусств, во-первых, много быстрее среднего по палате среди юных одержимых, а во-вторых, без опасности для себя.

Разбуженные способности темных искусств даже после инициации Источника опасны для ребенка, подростка – можно утонуть в бездне, потеряв разум. Детская психика отличается от взрослой, так что у меня полученные знания и умения ложились уже на прочный фундамент. Не будь которого, правильно говорит Саманта, я – будь по-прежнему Олегом, после удара сэра Галлахера развоплотился бы. Как Мархосиас после удара Баала.

Кстати. Ведь, отправляя меня ударом в Нижний мир, сэр Галлахер не мог об этом не догадываться. Тоже что-то знает про меня?

Интересное кино.

– И о чем еще ты догадалась?

– Если честно, пока больше ни о чем. Смогла лишь исключить некоторые неприятные мне моменты.

– Какие же?

– Допустим, тот, что ты не Спящий в чужом теле.

– Исключила каким образом? Мне просто интересно, на будущее.

– Ну, начнем с того, что, если смотреть с позиции теории, я это знала заранее. Шаманство предполагает гадание, а это, не смейся, ответ на многие вопросы. И да, я получила вполне четкий ответ, что ты – это ты. Олег Ковальский, он же Артур Волков. Правда, этот ответ был эксклюзивен и принадлежал только мне. Вчера, кстати, этот же ответ получил сэр Уильям Джон. Да-да, – улыбнулась Саманта в ответ на мой взгляд, – он не может обращаться за ответами к духам и довольно давно уже предполагал, что в твоем теле живет Спящий.

– Предполагал?

– Уверенно предполагал, так скажем. Не знаю, что произошло после того, как меня выкинуло в нижний мир, и что и как именно он думал и делал, но сейчас будь спокоен – больше он так не считает.

– Почему?

– Потому что Спящий после такого удара в тело вернуться бы не смог. Захват чужого тела – дело хлопотное, и из него не получится выйти… как ты там иногда говоришь? Na polshishechky.

– Ты хорошо осведомлена о моем быте, – невольно вздернул я бровь.

Выражение «на полшишечки» точно не относилось к числу часто мной употребляемых, и слышать его вживую она точно не могла.

– Ты же понимаешь, что это не я, это разведка работает. Просто мне расшифровка запомнилась, над ней целый отдел в поте лица от возможных догадок работал, – улыбнулась Саманта и вернулась к обсуждению: – Я вчера поговорила с сэром Уильямом Джоном тет-а-тет на тему тебя, и он пока даже не знает, что и думать.

– Интересно, – покивал я, задумавшись об одной возникшей вдруг идее.

– Arthur, – перешла на английский Саманта.

– Да?

– Ты не хочешь ничего мне рассказать?

– Очень хочу.

– Но?

– Пока не могу. Мне нужно время. Я сейчас… нахожусь, так скажем, на пороге входа в точку бифуркации. И когда, вернее, если я ее пройду и если я при этом выживу, то мы снова встретимся и поговорим об этом более предметно. Кроме того, к нашей следующей встрече у тебя появится больше вопросов, а самое главное – ты сможешь понять мои ответы, – я сам не заметил, как начал слово в слово повторять то, что недавно на прощание сказал мне Астерот. – А сейчас… – посмотрел я в глаза Саманте.

– Что сейчас?

– А сейчас времени у нас осталось не так много. Let your body talk to mine, – приложил я палец к губам Саманты, призывая к молчанию. Правая рука у меня уже была занята, так что поднять для этого мне было удобно руку левую. Глядя на которую я вдруг задумался. Вот уж действительно, самые разные мысли в голову приходят в такие моменты.