Затем, быстро собравшись, взяв аркан и пальму, вышел из чума. Опытному орочону не трудно было быстро отыскать в стаде молодую важенку и набросить на неё аркан. Зарезав важенку, он сам освежевал тушу и, сняв свежую шкуру, вернулся в чум. Ошана видела такое впервые в жизни. Такдыган, расстелив окровавленную шкуру оленихи мехом вниз, уложил на неё обнажённое и почти бездыханное тело Вангола и, обернув полностью, укутал его. Получившийся меховой кокон он стянул поверху кожаными ремешками.

– Сейчас всё решает великий Сэвэки, – многозначительно произнёс он, ответив на немой вопрос Ошаны. Сев у костра, стал, покачиваясь, что-то нашёптывать и напевать.

Так прошло около шести часов. Ошана и её дочери, девочки десяти и двенадцати лет, не спали, завороженно смотрели на происходящее. Они видели, как крупные капли пота катились по лицу их старого деда, как он, медленно покачиваясь, иногда замирал, и из его горла вырывались нечеловеческие звуки. Кокон, в котором было упрятано тело больного, лежал неподвижно, и ничто не говорило о том, что человек внутри ещё жив. Первые лучи солнца осветили макушку чума. Такдыган замолчал и тяжело поднялся на ноги.

– Наверное, я плохой шаман, Сэвэки не услышал меня, – сказал старик, подходя к кокону. Он протянул руку, чтобы развязать ремень, и вдруг мех шевельнулся, из его глубины раздался стон.

– Он жив, он не умер, ты великий шаман, дедушка! – кричала Ошана, помогая старику развязывать ремни, стягивавшие шкуру.

– Да, он не умер, он родился, – сказал старый охотник, обтирая от крови и жира горячее тело Вангола.

– Теперь у меня есть правнук, Вангол, он будет великим сонингом, – тихо произнёс старик. – Внучки, принесите снега.

В четыре руки Ошана и Такдыган снегом растирали голое тело Вангола, пока кожа не покраснела, затем его, как маленького ребенка, укутали в куски ткани и меховые одеяла. Напоенный густым тёплым оленьим молоком, он уснул и спал почти двое суток под присмотром дочек Ошаны.

– Пока Вангол не встанет на ноги, будем стоять здесь, – решил Такдыган, и Ошана с ним согласилась. Пастбище было ещё хорошим, и корма оленям хватит.

Ошана любила и уважала своего деда, а после того чуда, что он совершил с Ванголом, вернув его к жизни, она поверила в безграничные возможности Такдыгана. Она слышала и от него, и от других старых людей в детстве много красивых и правдоподобных легенд о сонингах, но, повзрослев, относилась к ним как к сказкам. Теперь, услышав из уст старика слова о будущем Вангола, она поверила в реальность замысла старого охотника. Она поверила в то, что духовная сила, сконцентрированная в старике, его связь с духами тайги и терпение способны изменить жизнь этого беглого. Превратить его, больного и беспомощного, в сильного и мужественного воина, дать ему такое знание природы и мира, о котором он даже не догадывается. Сделать его сыном тайги и её бережливым защитником и хозяином. Мало кто мог удостоиться такой чести и такой судьбы, но Вангол, этот молодой русский парень, был избран добрым духом тайги и предназначен своей новой судьбе. Так считал Такдыган, этому верила Ошана.

Старший майор Битц был в приподнятом настроении, всё у него складывалось хорошо. Недавно уехал бывший у него с проверкой один из замов начальника Главного управления принудительных работ. Он увозил с собой в Москву результаты проверки, согласно ко торым лагерь содержится в полном соответствии с требованиями партии и правительства, политической ситуации и законности. А он, начальник пересыльного лагеря, старший майор Битц, заслуживает поощрения. Его лагерь признан образцовым по зоне Восточной Сибири и Дальнему Востоку. Пройдёт какое-то время, и он получит повышение по службе, и наверняка прощай, Могоча, эта таёжная дыра. Пора, пора уже ему служить где-нибудь в крупном городе или, всякое может быть, рассуждал он, в столице. Дух захватывало от перспектив, о которых намекнул, уезжая, заместитель начальника главупра. Теперь главное – никаких ЧП. Всё должно быть так, как должно быть. Он стоял у окна своего кабинета и наблюдал, как на площадке начальник караула производит развод. Чёткий строевой шаг, безупречная выправка, образцовый порядок – это его заслуга. Ему даже взгрустнулось. Жаль будет покидать этот лагерь, здесь он полный хозяин. Но, увы, пора расти, как сказал проверяющий.