— Как ты там, подруга?

— Решила уехать, — твердо сообщила я ей. — В отпуск. Отдохну, разложу мысли по местам.

— Ты серьезно? — опешила подруга, явно не ожидавшая такого поворота.

— Да, уже и билет взяла. Вылет завтрашним утром.

— Ого! Ты точно в порядке? Ты же знаешь, как я переживаю за тебя.

— Все хорошо, не беспокойся. Мне правда так будет легче. Вернусь другим человеком, вот увидишь! — заверила я ее.

На следующее утро я уже сидела в самолете, разглядывала с высоты полета всю ничтожность своего существования и поражалась импульсивному поступку, на который решилась. Впервые я сделала то, чего хотелось мне, не ожидая ни от кого разрешения или одобрения. Мои размышления прервала приветливая стюардесса. Она принесла чай и печенье. Наладится. Все обязательно наладится!

По прилете бросила чемодан в номер и вырвалась на волю. Шум океана звал меня к себе по узкой дощатой дорожке, стелющейся по белому песку. Откликнувшись на этот шепот, я дошла до кромки воды. Набегающая волна отчаянно бросалась на берег и цеплялась за мои босые ноги. Ветер трепал волосы и уносил безрадостные мысли прочь, оставляя на губах соленый привкус.

Вдоволь нагулявшись, я почувствовала голод и заглянула в местное заведение. Там я насладилась масхуни на ужин и завораживающими звуками тамбурина, доносящимися со сцены уютного ресторанчика. Они проникали глубоко в сердце и настраивали его ритм на новый лад. А каким он будет: минорным или приобретет мажорный тон — покажет время. В номер я вернулась уже за полночь. Смыла с себя вчерашний день и заснула в белых простынях.

***

Я медленно пришла в себя в своей новой комнате в доме вандери. На столике стоял графин с водой и лежало два наливных яблока. Я тут же съела одно из них, так как от голода засосало под ложечкой. Потом заметила на стуле аккуратно сложенное чистое платье. Я надела его и решила выйти из комнаты, чтобы разведать обстановку. Дверь оказалась не заперта, в коридоре никого не было. Когда я спустилась на первый этаж, меня заметил Михаил, сидевший на диванчике в холле и тут же подошел поближе.

— О, наконец-то! А мы уже волноваться начали, — заботливо сказал он.

Было непривычно видеть его в легкой белой одежде после походного обмундирования. Без защитного жилета, темного плаща и оружия он выглядел по-доброму, приветливо.

— Меня долго не было? — догадалась я.

— Ага. Пойдем, ты, наверное, голодная. Провожу тебя во владения тети Зои, — Михаил завел меня в столовую и громко крикнул: — Теть Зой! Теть Зой!

— Чего шумишь опять? — раздался возмущенный женский голос из-за каменной печи.

— Смотри, кого привел! — радостно сообщил Михаил.

Прихрамывая, к нам вышла полная женщина лет пятидесяти пяти в пестром переднике, надетом поверх повседневного платья. Она заохала и заметалась по кухне. Михаил усадил меня за длинный деревянный стол. Передо мной тут же стали нагромождаться тарелки с едой.

— Кушай, сейчас еще пирог принесу! — суетилась повариха.

Михаил уселся напротив и стал наблюдать за мной.

— Почему ты на меня так смотришь? — заметила я его пристальный взгляд.

— Интересно, какая сила у тебя? — он с любопытством склонил голову набок, словно так разглядел бы больше. Но этим только рассмешил меня.

— Не знаю, а как узнать?

— Ты совсем ничего не чувствуешь? — явно расстроился он.

— Нет, — с сожалением ответила я.

— Миша, отстань от нее со своими расспросами. Дай девочке поесть спокойно! — сказала тетя Зоя, принеся мне обещанный кусок пирога.

— Ничего, тебе дед Захар поможет, — приободрился Михаил.

— А где остальные? — заметила я, что на кухне больше никто так и не появился.