От господина Кифена, будь то прошлый, настоящий, или нынешний, зависела его жизнь. И Веце особенно сильно не нравилось, когда на лице графа застывало то самое выражение “Пойти, что ли, выпить яду”.

Очевидно, что хозяин вспоминал свой дом, не холодный и сырой замок и комнату в подвале, а дом… место, где всегда тепло и уютно, место, где тебя ждут и любят, место, которого никогда не будет у Веце.

И эта правда вызывала зависть и глухое раздражение. Если бы ему повезло родиться в простой любящей семье, какой бы была его жизнь? Полукровка понимал - этого ему никогда не узнать.

Веце осклабился, ехидно, чтоб скрыть затаившуюся горечь, улыбнулся и дерзко бросил графу:

- Вам, видимо, припекло на кладбище рядом с ее могилой дом построить и жить, раз так цепляетесь за нее. - вампир прикрыл глаза. Веце просто глупый ребенок, не стоит обижаться на его слова.

- Я не цепляюсь, ясно? Не путай чувство вины и это. - но пацан был прав. Степан цеплялся за прошлое, за то, чего уже не существует, потому что не был способен жить иначе. Его ломало, выворачивало наизнанку, он задыхался в отчаянии, но не мог из этого выбраться, ведь просто не видел выхода.

Часто говорят, мол, отпусти и забудь, но разве это легко? Разве это можно сделать по щелчку пальцев? Думаете, он не пытался?

Пытался. Тысячи раз, пытался, чтобы оставаться сильным, чтобы поддержать мать, чтобы не дать их семье утонуть в боли от утраты.

Он научился лишь прятать чувства так глубоко и далеко, что и сам порой забывал о том, что настоящее, а что нет. Приснилась ему эта хандра, навеяна дождем эта тоска, или это его, идущее изнутри, запертое на сотни замков, чтобы так же беззаботно улыбаться утром матери?

Степан закрыл лицо подушкой, чтобы ни Веце, ни Маниэр не видели его в момент слабости. Вампир тяжело вздохнул. Вот значит, как действовало то зелье, которым поил полукровка - до этого попаданец и правда почти ничего не чувствовал, кроме злости на герцога и клан кровососов.

Неужели он так слаб, что не в силах совладать со своими эмоциями и болью без какого-то там зелья?

Вспомнились слова герцога Ибенира. Дракон был прав, но правда эта больно била по Степану. Сложно принять то, что всех тех адских усилий, которые он уже приложил, недостаточно.

- Но у вас ведь не просто чувство вины. - вновь заговорил Веце. Граф недовольно убрал подушку с лица и сел, вперившись взглядом в пацана.

- Ты так хочешь поговорить о моем прошлом? - с легкой усмешкой выдохнул вампир, в боку опять закололо.

И сколько еще он должен будет восстанавливаться после той бойни с монстрами? Неделю? Месяц?

- Да. - уверенно ответил полукровка. Вампир закатил глаза.

- И за что мне это? - тихо взвыл граф, - Веце, ты еще маленький, чтоб слушать такие истории. Отвали наконец и иди работать. - полукровка, явно не ожидавший отказа, растерялся на мгновение, но потом снова стал добиваться своего.

- Вы обещали мне всё рассказать! - возмущенно взвизгнул обиженный Веце.

- Как буду на смертном одре, обязательно расскажу, перед тем, как испустить дух. - огрызнулся Степан, укрываясь одеялом. Он не хотел бередить старые раны, не желал вспоминать, но точно так же боялся забыть.

- Вы, господин, подлый лжец! И обманщик! - зло заголосил полукровка, но граф лишь лениво поднял на него взгляд и зевнул.

Может поесть чего? Хотя нет, он еще поваляется в постели, а потом встанет. Лучше отлежаться пару дней, а после вернуться к привычному темпу работы.

- Да, да, всё как ты и говоришь. - пробурчал Степан, - Не зря же я подчиненный герцога. Какой хозяин, такие и слуги. - Веце, услышав это, принял слова на свой счет и оскорбленно задрав нос, произнес: