Я пожала плечами.

Папе не понравилась. Ну и ладно, не в первый раз. Хотя личная жизнь не была насыщена событиями, но некоторый опыт имелся.

— Пойдем, Мари, — потянул меня за руку Триаль, выйдя из-за стола, — провожу тебя к дому. Спасибо, дес де Рибер, — поклонился он дознавателю.

— Не за что, — ответил оборотень.

Пока меня тянули в сторону выхода, тоже успела ему шепнуть:

— Спасибо.

— Всегда рад помочь, Мари.

Я успела улыбнуться своему защитнику и вышла вслед за главным вампиром.

Когда мы оказались на улице и спустились по ступенькам, ненадолго задержались в небольшом скверике перед зданием. Мужчина что-то хотел мне сказать.

— Я рад, что все закончилось, Мари, — счастливо выдохнул «пилот-испытатель», — к вам вопросов теперь будет меньше. А еще вы покорили деса де Алстона и деса Уайетта.

— А за что у вас так ведьм не любят? — налетела я на довольного кровососа, игнорируя его слова о гноме и драконе.

Триаль смутился от моего вопроса. Лицо помрачнело, задрожала губа. Меня этим не проймешь, я в женском коллективе работала.

— Не то чтобы не любят, нет. В стране чародейкам почет и уважение, просто в Дримгейт в основном прибывали любительницы смошенничать, обмануть. Это особенность всех ведьм. Ты сама умело уходишь от ответов и профессионально лжешь. Жители от ведьм натерпелись, особенно де Дюпон. Ему попалась очень алчная и хитрая особа. Обвела вокруг пальца и сбежала с деньгами. А тут ты, колдунья-погодница, да еще и прямой конкурент.

Пришлось потупить глаза. Черт с ним, с Дюпоном. Там комплексы и обиды на женщин. А вот как объяснить вампиру, что на Земле черный пояс по вранью мы получаем еще в детстве? Собака съела домашнее задание; не курил, но рядом стоял; окно разбилось само, никто в него мяч не кидал.

— Теперь совет меня не тронет? — решилась спросить вместо оправданий.

— Хотелось бы так сказать, но...

Выражения лица де Цепеша теперь совсем не понять. За очками не видно. Я его, пожалуй, тоже в покер играть научу. Интересно будет посмотреть, как небогатые на эмоции (детей в расчет не берем) вампиры будут блефовать.

— Но? — надавила я.

— Де Дюпон теперь так просто тебя не оставит. Аллен последнее время не изготавливал каких-то особенно удачных артефактов. До тебя. Всем ясно, кто его муза.

— Понятно, — задумчиво ответила я. — Готовиться к диверсиям, подставам и грязным сплетням?

Триаль поводил губами туда-сюда, сложил руки и одной ладонью коснулся подбородка.

— Вот смотрю на тебя, Маша, и диву даюсь. Что у вас за мир такой, что молоденькие девушки словно солдаты, дознаватели или шпионы? Уверенные, за словом в карман не лезут и сразу в бой бросаются?

— Про эмансипацию вы, значит, не слышали, — усмехнулась ему в лицо.

— Эмо… что? — вскинул брови вампир.

О, эмо, слово-то какое, незаконченное. Оно вообще из прошлой жизни. Как вспомню те черные челки — бр-р-р-р-р, в дрожь бросает.

— Потом объясню, — махнула рукой. — Пойдемте, — подхватила под локоть своего опекуна, — а то Арно новую причину придумает, по которой захочет меня из города выгнать.

— Я ему выгоню. Ты не переживай, ты уже так помогла с этими а-ви-а-то-ра-ми, — он до сих пор выговаривал название по слогам, — в самом плохом случае я отправлю тебя в столицу.

— А там что делать? Тоже ремонт? — я скисла.

— Учиться, — повернулся ко мне вампир, — если получится так, что тебе нет дороги в свой мир, предлагаю поступить в академию.

Радостным мое выражение лица можно было назвать с огромной натяжкой.

— Спасибо, дес, но не стоит. Устала я учиться. Старовата уже.

— Ты подумай, Мари. В твои года мои сыновья будут еще считаться подростками, а у тебя здесь дар проснулся.