– И как это понимать? – только и смогла вдавить Лера, тыча ему в лицо наброски.

– Так, как я тебе уже объяснил, – совершенно спокойно сказал принц, видимо, давно привыкшей к мысли, что он будет полноправным владельцем оживленной игрушки.

Лера по-новому посмотрела на миловидного розовощекого парня. Ну, истинный Арфей, или эльф, или еще невесть кто из самых светлых и добрых сказок. А улыбается как искренне, как невинно и нежно. И не скажешь, что маньячина. А ведь напридумывал себе феечек. Ведьму подрядил. Из другого мира девушку вытащил, всю жизнь ей с ног на голову перевернув, и теперь права на нее заявляет.

Хотя что с принцев взять? Привык, небось, получать все желаемое и пресытился. Невозможностей захотелось. Несбыточностей. Да чтобы непременно исполнились.

И тут Лера поняла, что никакая это не сновидческая ерундистика, а самое настоящее пападалово! Попадалово в другой мир, где она никто и звать ее никак. Впрочем, нет, ни никто, она пленница! Пленница этого сладкоголосого лавандового мальчика в бархатных штанах, забрызганных белым. И как только Лера осознала это, такая злость ее одолела, что она, не помня себя, схватила с кровати принца подушку и кинулась на него с криками.

– Ах ты, монаршая сволочь! Извращенец недоделанный! Живую игрушку захотелось?! Надоело заниматься самолюбием?! Интриган! Колдун чертов! – заходилась она, лупя принца по голове и вообще куда придется.

Эльстан, надо отдать ему должное, не сопротивлялся, стойко сносил побои, будто чувствовал хоть немного угрызений совести. Он только прикрывал руками лицо и что-то бормотал то ли в оправдание своей сказочной выходки, то ли в упрек невоспитанной нимфы.

Когда Лера выдохлась и без сил упала в кресло, бросив в Эльстана распотрошенную подушку, она, наконец, услышала всхлип. Его Высочество сидел на полу в ворохе белоснежных перьев и не мужественно лил слезы. Нет, он не рыдал, влага из его глаз стекала тонкими поблескивающими струйками, задерживаясь на облепивших его щеки перьях.

Он смотрел на нее прямым, но убийственно-несчастным взглядом. Лера даже не предполагала, что вот так можно было смотреть в глаза девушки. Что вот так открыто можно было выставить напоказ свою боль и отчаяние. Но Эльстан делал это не таясь. Он взирал на предмет своего сумасшедшего вожделения, содрогаясь в немом рыдании, и буквально расстреливал ее своими удивительными глазами.

Его отчаяние можно было понять. Это для Леры ситуация была неожиданной, для принца же ее появление здесь являлось закономерным исходом многомесячного томительного ожидания и смакования предвкушаемых моментов, которые должна была подарить сбывшаяся мечта.

– Не отдам, – решительно прошептал он, глотая ком в горле. – Никому не отдам. Ты только моя. Только моя. Слышишь?!

Лера похолодела. Она наконец поняла, что он не шутит. Что он действительно запрет ее в своей спальне и, даже если не будет пытаться взять силой, изведет своей собственной мукой и вынудит подчиниться или хотя бы сжалиться.

Для затравочки

4. Визуализация. Эльстан.

5. Глава 4. Обходные маневры.

На третий день пребывания во дворце Мерсери Лера поняла, что она попала в историю под названием «день сурка». Каждое утро начиналось одинаково. Она просыпалась в постели принца - сам Эльстан, чтобы не сильно пугать девушку своей мечты, спал на полу рядом с ней. Так вот, Лера просыпалась. Принц к тому моменту уже во всю бодрствовал. Он сидел в кресле и с мечтательным видом разглядывал ее спящую. Дальше начиналась суета: он звал слугу, который накрывал в чайной комнате на стол, а после, обряжая Леру в тот самый пеньюар, что она видела на картинке, вел завтракать.