– Да ладно, – морщится Мер. – Если зомби когда-нибудь вторгнутся в Англию, ты обязательно влюбишься в самого мерзкого из них, Пудель.

– О Прекрасный Зомби! – кричит Макс, делая вид, что залезает себе в грудь и разбрасывает по столу невидимое содержимое. – Вот мое сердце, оно твое навеки! Делай с ним все что хочешь!

Мер начинает пускать слюни и изображать, что хватает и съедает мое сердце.

– Немного романтики никому не повредит, – строго говорит Мэгги, а мои брат и сестра снова хихикают. – В общем, молодежь, ведите себя прилично. Не хочу, чтобы здесь рыскали газетчики, пока я буду колдовать над суперсекретным рецептом пастушьего пирога.

С этими словами она надевает кардиган и выходит.

– Немного романтики не повредит, – выдавливает Макс, как только за ней закрывается дверь. – Только если в этом не замешана нежить, пожирающая людей.

– Я уверена, малышка, что зомби тоже полюбит тебя, всю, до кончиков ногтей, как люблю тебя я, – говорит Фейт, наклоняясь ко мне и целуя в щеку. – Как все мы.

– Ага, до кончиков ногтей и до кишочков.

– Знаете что? – говорю я, когда после очередного взрыва смеха мои сестры и брат встают наконец из-за стола. – Если б я действительно влюбилась в зомби, уверена, наша великая любовь преодолела бы все препятствия. Это был бы потрясающий блокбастер с шикарной любовной линией, и мои поклонники платили бы миллионы, чтобы его посмотреть, вот так.

– Не волнуйся, сестренка, – отвечает Мер с улыбкой, засовывая в рот остатки круассана. – Не сомневаюсь, однажды ты наконец встретишь парня, у которого будет отсутствовать добрая половина мозга.

Теперь они допивают напитки и проверяют телефоны. Поэтому я вскакиваю с места и начинаю делать то же самое.

– А теперь чем займемся? Давайте вместе посмотрим какой-нибудь фильм. Может быть, «Наше сердце»? Мы его сто лет не смотрели.

Именно на съемках этого фильма встретились мама с папой: эпическая, масштабная любовная история, которая разворачивается в Лондоне во время Второй мировой войны. Я, правда, посмотрела его вчера вечером, но если это сделал один, то не считается.

– Прости, Пудель, – говорит Макс, дожевывая тост и направляясь к лестнице, – но мне нужно выучить роль на целых три строчки. На всякий случай, если Второй посланник сломает ногу.

Я с надеждой смотрю на Эффи.

– Не сегодня. – Она вздрагивает, когда начинает вибрировать ее телефон. – Ноа на несколько недель уезжал в турне по Европе, значит, теперь он должен рассказать мне во всех подробностях обо всем, что он там ел.

Тогда я без особой надежды поворачиваюсь к Мерси.

– Ни за что на свете и ни за какие коврижки, – зевает Мер. – Это скучный фильм, ты прилипала, и я пойду еще посплю. Иди, поиграй со своим Зайчиком, или как там его зовут.

Когда я была маленькой, у меня был воображаемый щенок, и мои сестры и брат до сих пор думают, что напоминать мне о нем круто, хотя я уже много лет с ним не играю, что естественно.

– Его звали Лучик, – с возмущением отвечаю я. – И если вы подождете минутку, может быть, мы…

Нет, они все уже разошлись.

Быстро (пока не исчез этот приятный свет) я бегу в прачечную, копаюсь там в куче одежды, отбракованной Мерси на прошлой неделе, и наконец нахожу потрясающий черный комбинезон Chloé; он немного мне великоват, и на груди у него пятно, но он гораздо лучше подходит для этой сцены.