Впервые перекидываться было почти так же больно, как становиться оборотнем, но в шкуре ягуара я непобедим. У сил нет границ. Их невозможно рассчитать и укротить. Никто не учил сдерживаться, поэтому я и убил того несчастного воришку. За секунду перекусил ему шею. В то время даже не знал, что оборотень может умереть, если голову отделить от туловища или пустить серебряную пулю в сердце. Это упущение правительства. Надо предупреждать о таких вещах! Я думал, что оборотни так же бессмертны, как вампиры. Но мы иные. Слишком похожи на человека. По рассказам Теи, вампиры бесчувственные создания. Они живут лишь настоящим, не вспоминая о прошлом. Беспрекословно подчиняются правителю и преступления у их вида настолько редки, что они не строят тюремных камер, как оборотни. Идеальные не убиваемые создания со своей идеологией, отличной от нашей. Если Мэл стала одной из них…

Плохо, но лучше, чем умереть.

Наконец, я добрался до Зеленого квартала. Жизнь здесь кипела. По вычищенным аккуратным улочкам бегали детишки, играя в мяч. Мамаши сидели на лавочках, наблюдая за чадами. Над небольшими деревьями нависали ультрафиолетовые лампы, словно фонари, освещающие путь в ночи. Дома сделаны из тех же подручных материалов, но тщательно выкрашены в бежевый цвет. Будто из клоаки попадаешь в оазис красоты и покоя. Надо отдать должное рептилиям. Они сумели сохранить цивилизацию, к которой так привыкли люди. Здесь я почувствовал себя человеком, и даже закралась надежда, что не все в этом мире еще потеряно.

В конце улицы находился магазин с бледно горящей вывеской «Свежее мясо». Это самый дорогой продукт в наше время наряду с овощами. О фруктах такому отребью, как я, вообще можно не мечтать.

Я остановился у входа, не решаясь войти. Вдруг там патруль. Сжал в руке украденный жетон. На имя хозяина, наверняка, есть ориентировка, а на мое, так подавно. Лучше пока перебиться.

Я обогнул магазин и увидел закуток. За мусорными баками было достаточно места, чтобы провести ночь и не привлечь к себе внимания. Мне не впервой скитаться по помойкам. Я чувствовал себя, как рыба в воде. Постелил на землю тонкий плед, который свистнул из подсобки бара, достал бутыль со спиртным и подложил под голову сумку. Начал хлестать пойло прямо из горла и думать о том, как избежать наказания. Вечно скитаться по Патрии не получится. Да и что это за жизнь! Но если пораскинуть мозгами и вспомнить прошлое – другой я и не заслуживал. Одиночество – вот мой удел. У меня никогда не будет такого красивого дома, как у ящеров, жены и детей. Я даже в свою лачугу, что выделило государство Патрии, вернуться не могу. Не удалась у меня ни жизнь человека, ни жизнь оборотня. Хотя был шанс начать все с чистого листа. Сам виноват!

Внутреннее самобичевание оборвал звонкий, но короткий крик. Я напрягся и привстал. Тишина. Только собрался сделать глоток, как истошный вопль повторился и, похоже, принадлежал он ребенку. Недолго думая, я вышел из укрытия. Рядом с баками кучка подростков окружила девчушку лет восьми на вид. Она держала в руках плитку шоколада, изо всех сил прижимая ее к груди, и кричала всякий раз, когда кто-то из подростков пытался ее забрать.

– Эй! Оставьте ее!

В ответ меня обложили трехэтажным матом и прижали девчушку к стене. Знаю я таких шакалов, которые смелые только в толпе. Не раз в младших классах становился объектом насмешек для мальчишек постарше, пока однажды не выловил их поодиночке. То ли алкоголь, то ли чувство несправедливости толкнули меня схватить самого крупного за шкирку и откинуть в сторону так, что тот навзничь свалился на землю. В суматохе девочка успела убежать, и толпа начала окружать меня. Я мог перебить их за считанные секунды. Оторвать головы и разорвать на куски. Перекидываться рожденные оборотни начинают ближе к восемнадцати годам, и эти сосунки явно еще не доросли до трансформации. Но агрессии больше, чем в любом древнем оборотне.