Алексей едва успел к назначенному времени. Дом Елены Калюжной находился в другой части Подмосковья, и путь туда оказался не близким. Капитан Пищик предполагал, что коттедж у официальной жены олигарха покруче, чем у гражданской, однако он неожиданно оказался более скромным, хотя и уютным.

«Сразу видно, что в Елену, хоть она официально и числилась женой, олигарх инвестировал значительно меньше, чем в молодую любовницу», – подумал Алексей.

Дома жены и любовницы роднило лишь одно: картины в холле. На полотне примерно такого же формата, как в доме Константина Калюжного, был изображен все тот же покойный олигарх, но уже с законной супругой Еленой. Они так же, как Анжела и Константин, смотрели в упор на зрителя и счастливо улыбались.

– Какой классный портрет! – сказал капитан. Он не ошибся, картина действительно была написана с большим мастерством.

«Хоть бы эти олигархи разным художникам портреты своих дам заказывали, а то картины выглядят, как близнецы», – подумал капитан.

Елена Калюжная как будто подслушала его мысли.

– Итак, что у вас имеется? Заявление от любовницы Константина? –уточнила она деловым тоном.

– Она называет себя его гражданской женой, – поправил Алексей.

– Ой, я вас умоляю! У него этих «гражданских» было столько… Как говорится, седина в бороду… Ну, вы меня понимаете.

– Гражданка Карпенко утверждает, что вашего мужа Константина Калюжного отравили в клинике «Марфино», – Леха решил быстрее перевести разговор на деловые рельсы. Копаться в отношениях жены и любовницы ему очень не хотелось. Какой-то бабский «глянец», а не допрос получается. В подобных делах сам черт ногу сломит, а до правды так и не доберется.

– Если бы эта дамочка не таскала Константина по ресторанам, гостям и театрам, он бы не подхватил ковид и не умер в «Марфино». К чему теперь говорить о том, что уже не исправить. Этой цепкой сучке требовалось щеголять «в свете» брендовыми шмотками, болтать с подружками про шикарную жизнь на Лазурке и демонстрировать свой лживый статус «замужней дамы» подписчицам в Инсте. Здоровье и преклонный возраст моего Костика ее волновали меньше всего.

Дама внезапно всхлипнула. Следователь внезапно растерялся и замолчал. Удружило начальство, нечего сказать! Он что, нанялся богатым бабенкам слезы вытирать? Алексей Пищик – опытный следак, а не духовник и даже не психотерапевт, черт побери!

Однако беседа со свидетельницей была не окончена, и Алексей, сочувственно покивав немолодой даме, продолжил допрос.

– Что вы можете сказать о докторе вашего мужа – Надежде Петровне Крымовой? Надеюсь, вам известно, что эта женщина-врач тоже скоропостижно умерла в клинике?

Хозяйка помолчала, а потом спросила:

– Вы в курсе, сколько врачей скончалось в «Марфино» за последние полгода? – ответила Калюжная вопросом на вопрос.

– К сожалению, нет.

– Тогда я вам скажу: их умерло достаточно, чтобы всерьез не обсуждать глупые подозрения Костиной любовницы. Я уверена: всем погибшим от ковида врачам памятник в центре Москвы надо поставить! Заслужили!

– Одним словом, вы, Елена Петровна, не верите в насильственную смерть вашего мужа? – уточнил Алексей.

– Молодой человек…

– Капитан полиции Пищик. – поправил следователь.

– Так вот, капитан, у меня накопилось множество важных дел после смерти моего мужа, и я не могу тратить время на заявление, которое написала в полицию эта молодая аферистка, тем более, обсуждать с вами ее фантастические домыслы. Между прочим, тело Константина Васильевича до сих пор не захоронено. Его труп лежит в морге больницы. в холодильнике, потому что его алчные родственники и эта самая Карпенко все никак не могут решить, как и где его хоронить.