Алексей вспомнил историю еще одной яркой столичной дамочки, на всех углах вещавшей о своем бедственном положении. Семь лет подряд Ружена Брынза добивалась законного брака с одним весьма богатым дяденькой, наконец затащила его под венец, а тот возьми, да и уйди добровольно из жизни всего через пять месяцев. Очень скоро вдовушка узнала, что муж не оставил ей ни рубля, ни цента и все переписал на бывшую жену и троих детей от первого брака. И тогда Ружена пошла с козырей. Она родила ребенка от суррогатной мамы – якобы при помощи замороженных биоматериалов усопшего мужа. Вот это был ход! С применением биотехнологий двадцать первого века! Козырная карта, единственная возможность откусить часть наследства у первой жены с ее тремя взрослыми отпрысками. Однако вскоре оказалось, что это был лишь первый акт трагикомедии. Вскоре первая жена «подлого самоубийцы» вселилась в загородный дом с судебными приставами и постановлением суда. Вдовушке, которую приставы выгнали из особняка с ребенком и с няней, осталось строчить гневные посты в Фейсбуке и публично рыдать на ютуб канале Меланьи Турчак. Дескать, покойный муж пустил ее по миру. Возможно, душа «негодяя» внимательно наблюдала с небес за смертельной схваткой бывшей и нынешней жен, и радовалась, что вырвалась из этого серпентария в иные миры, хоть и совершив грех самоубийства.

В случае с Еленой Калюжной дело обстояло иначе. Законная жена и дети, в том числе и Костик Анжелы, имели все права на наследство по крови, а сама Анжела – лишь по завещанию, и то, если супруг успел его составить. Официальная жена олигарха Елена, судя по сообщениям в СМИ, героически боролась за жизнь мужа, щедро спонсировала клинику деньгами и по нескольку раз в день интересовалась самочувствием супруга.

Алексей вздохнул и подумал: как ни крути, ни откладывай, по-любому придется тащиться за город в это самое «Марфино». Анжела дамочка прилипчивая, легко от нее не отделаешься. «Вот и работайте!», – сказала. Нахалка! Заявить такое ему, руководителю следственной группы – капитану Пищику! Сказано это было не сгоряча, в пылу спора, а с нажимом, даже с угрозой. В итоге Алексей пришел к однозначному выводу: несмотря на эффектную внешность, Анжела – молодая дрянь, охотница за мужскими кошельками, а Елена Калюжная – несчастная вдова, настрадавшаяся от походов мужа «налево», однако достойно несущая свое горе, симпатичная интеллигентная дама, по возрасту ему в матери годится.

Пищик вспомнил собственную мать, которую отец бросил в трудное время, когда Алексей находился в подростковом возрасте. Она с достоинством несла бремя «брошенки», однако, не имея таких капиталов, как Елена Калюжная, вкалывала на работе день и ночь, чтобы прокормить семью.

«Завтра стартую в «Марфино» в восемь утра», – наконец решил Алексей и отправился спать в скверном расположении духа.

Главврач Кирилл Витальевич Куценко был поразительно похож на командующего фронтом в первый год Великой Отечественной. Разве что вместо кителя с ромбами и галифе на нем были белый халат и синие медицинские брюки. Гладко выбритый череп, красные от недосыпа глаза, мудрый взгляд отца-командира – все говорило о тяжелой обстановке на фронте борьбы с неведомым пока врагом. Командующий медицинским «фронтом» понимал: многим суждено погибнуть на войне с новым вирусом, всех раненых спасти невозможно. Задача стоит трудная: число заболевших не должно ежедневно увеличиваться, напротив, его необходимо сокращать всеми силами, чтобы коек в реанимации хватило на всех. Вот о чем говорил суровый взгляд главврача. От командующего фронтом Куценко отличали, пожалуй, лишь добела отмытые руки, шелушившиеся от бесконечной обработки дезинфицирующими средствами, а также смартфон, который врач не выпускал из этих выскобленных рук, постоянно отдавая короткие и четкие приказы своим «полкам и дивизиям» – то есть отделениям и лабораториям клиники.