Нет ответа.

- ГАБИ!!! – взревел Оренси. – Сейчас же, сию минуту отзовись или я ломаю дверь!

Нет ответа.

Рамир краем глаза ответил, что в коридоре полно слуг, которые замерли, ожидая развязки.

- Ты! – ткнул он пальцев в ближайшего. - Принеси топор и лом. И кто-нибудь, сходите за кузнецом.

- Что ты задумал, - спросил отец.

- Ломать дверь, - ответил сын. – У меня плохие предчувствия. Говоришь, всем довольна была? Что ты ей наговорил? А если она на самом деле свела с жизнью счеты???

- О, нееет… Это невозможно, - простонал барон. – Я утром отправил на Отбор почтовик, что графиня выходит за тебя замуж.

- Зачем? Не мог подождать до консуммации?? Что, если король пришлет проверяющего, а у нас тут черте что творится и вообще неизвестно, живая ли графиня.

- Откуда мне было знать? Говорю же, вчера она на все согласилась, и спать уходила веселая и всем довольная.

- Король нам не простит, - пробормотал Рамир. – Одно дело, уже привязанная графиня и совсем другое – мертвая или сопротивляющаяся браку.

- Габи, детка, - кинулся барон к двери. – Выйди, я обещаю, что тебе ничего не сделают! Все будет, как сама захочешь! Прости меня, я хотел, как лучше, думал, что тебе будет приятно выйти за Рамира и продолжать жить в родном замке, чем выйти замуж за чужого и навсегда покинуть дом.

Нет ответа.

Принесли топор и лом, и почти сразу появился кузнец.

- Мирон, надо взломать эту дверь. Только аккуратно, за ней может быть графиня, нельзя, чтобы она пострадала.

- Слушаюсь, Ваша Милость! – кузнец приступил к делу.

Через полчаса стало понятно, что дверь открыть невозможно.

- Ваша Милость, это мореный дуб, оббитый металлом, его никакой топор не возьмет. Смотрите, от топора только царапины получаются, ни щепки не откололось!

- Выламывай ее целиком, выломай замок, делай, что хочешь, но открой эту чертову дверь! – прохрипел барон.

- Но Вы сами сказали, что там может быть Ее Светлость, я опасаюсь сильно-то, - возразил кузнец.

- Миледи, если не дура, - повысил голос барон. - Отойдет подальше или выйдет в соседнюю комнату. Ломай!!!

Кузнец перехватил лом половчее и приступил.

Через небольшое количество времени стало понятно, что лом мало чем помогает – ни малейшей щелки, куда его можно было воткнуть, не находилось. Дверь же по-прежнему сидела намертво, лом просто отскакивал.

- А если привязать к ручке веревки и дернуть изо всех сил? Она же наружу открывается, не выдержит или замок, или косяк, - предложил кто-то из слуг.

-Несите веревки, - распорядился барон. – И пусть придут все мужчины, остальные расходитесь по своим делам, нечего тут собрание устраивать.

Веревки принесли, закрепили за ручку двери, мужики распределились вдоль веревки и на раз-два дружно дернули.

Дверь не шелохнулась.

Дернули еще раз. Дверь, ехидно поблескивая полированным боком, стояла, как ни в чем не бывало.

- Сильнее надо, - выразил общее мнение один из тягловых. – Лошадь надо или двух.

- Лошадь на эту верхотуру? Как ты ее проведешь по лестнице?

- Глаза завязать и завести, иначе мы тут еще долго дергать будем без всякого результата.

Лошадь энтузиазмом не фонтанировала, более того, почувствовав под ногами не землю или траву, а натертый паркет, она отказалась идти дальше.

Спустя два часа, кое-как, с морковкой, подпиранием плечом лошадиного зада, натягиванием повода и похлопыванием прутом по конским ягодицам, травоядное завели наверх, привязали к ней веревки и барон, измученный неизвестностью, огрел животное тростью. Кобыла от боли присела на задние ноги и рванулась, закусив удила, ручка двери с громким треском отломилась, и лошадиная туша по инерции понеслась по коридору, активно удобряя паркет продуктами жизнедеятельности из перенервничавшего организма, снося вазы с цветами и зазевавшихся зрителей.