– Сейчас в книжных магазинах можно купить практически всю мировую литературу в красочном издании, но наряду с известной классикой и качественной литературой есть много низкопробных «творений». Как отличить хорошую книгу от никчёмной? Есть такой градусник?

– Есть. Во-первых, надо читать «Литературную газету». Это издание – независимое, мы эксперты именно в вопросах современной литературы. В отличие от других периодических изданий, освещающих книжный рынок, мы не принадлежим ни к какому издательскому холдингу, который может диктовать нам условия. Ведь в чём сейчас проблема? Большинство изданий, которые пишут о книгах, так или иначе материально зависят от крупных издательств. Мы же освещаем все сколько-нибудь значительные новинки, даём им оценку объективно, без чьей-либо установки.

Во-вторых, у меня есть круг друзей-экспертов. Кто-то – специалист по исторической литературе (я слежу за исторической литературой, особенно по сталинскому периоду). Кто-то – по художественной литературе, кто-то в стихах разбирается. Я всегда с ними советуюсь. Я тоже в чём-то соображаю, например, в современной прозе, драматургии, им подсказываю… Такая вот взаимопомощь.

Литература – это море, в день выходит сотня книг. Поэтому человек, даже если он в день читает по книге, что в принципе невозможно, то осилит за всю свою жизнь где-то 15—20 тысяч книг. А у нас столько названий выходит за несколько месяцев. В России. За всеми новинками невозможно уследить. И поэтому важно читать «Литературную газету», иметь друзей-книгочеев.

– Кстати, а насколько Вам известна армянская литература и Армения сама. Есть ли у Вас там друзья? Вы недавно, по-моему, были в Армении…

– Должен Вам признаться, что современную литературу Армении сегодня в России читатели знают неважно, и я в том числе. В своё время, конечно, все знали Сильву Капутикян, Гранта Матевосяна – они были глыбами… Называли – Распутин, Матевосян, Думбадзе, Кулиев, Гамзатов, Капутикян, Евтушенко… Увы, после развала СССР культурные связи были оборваны, но с Арменией – в меньшей степени. И мы сейчас, благодаря участию Зория Балаяна, Лии Иванян, начали выпускать приложение к «Литературной газете» – «Страна Наири». Пока проект делаем на средства спонсоров с армянской стороны, и я думаю, о современной армянской литературе в России читатели будут иметь некоторое представление. Друзья среди армян, конечно, есть: всю жизнь дружу с поэтом Сергеем Мнацаканяном, многие годы с журналистом Ашотом Джазояном…

– Как часто оно выходит, это приложение?

– Раз в месяц, на четырёх полосах формата А2, это очень прилично. Меня лично связывают с Арменией тесные творческие связи, у меня там вышло несколько романов в переводе Лии Иванян. Активно сотрудничаю с русским театром в Ереване, где идут три моих пьесы. Больше у меня идёт только во МХАТе им. Горького – четыре. Все их поставил замечательный режиссёр Александр Григорян – легенда армяно-русского театрального мира. Кстати, в этом году исполняется 50 лет, как он работает в театре им. Чехова в Ереване. Уникальный случай! Я приезжаю и на презентации, и на премьеры. Должен сказать, что в Армении охотно ходят на эти пьесы и любят их.

– «Литературная газета» в советское время издавалась сотнями тысяч экземпляров. В 90-е годы тираж резко упал. Вы возглавляете издание с 2001 года. Как сейчас читают «ЛГ»?

– Максимальный тираж «Литературной газеты» при Чаковском был шесть с половиной миллионов. Это была одна из самых тиражных газет и самая любимая газета многонациональной советской интеллигенции. Когда я приезжаю в Армению и встречаюсь с людьми, скажем, старше 40 лет, им не надо объяснять, что такое «Литературная газета». Но если при Чаковском эта газета была весьма полифонична, давала разные точки зрения, за что её и любили, то в 90-е она стала, я бы сказал, истошно либеральной. Все писатели с другими точками зрения были изгнаны из газеты. Имя Валентина Распутина не упоминалось в газете с 1991 по 2001 год. Я сам был любимым автором «Литературной газеты». Но когда я 6 октября 1993 года опубликовал в «Комсомольской правде» статью против расстрела Белого дома, то с 93-го по 99-й тоже не упоминался в газете. Меня наказали за инакомыслие.