– Что?..

– Плоды кишра скармливают алефанту, – повторил Лисс, явно наслаждаясь спектаклем. – Ну, может, слышали: животное такое, очень большое, с хоботом? Ну вот. Пищи ему нужно много, так что несколько тачек кишра он съедает запросто. Ну а потом работники выгребают то, что он… гм… произвел, выбирают и промывают зерна, сушат…

– Именно поэтому джаманский кишр настолько дорог, – добавила я. – Такая работа небезопасна. Помнишь, в позапрошлом году у нас на плантации один бедолага погиб?

– А ему говорили – не стой под хвостом! Еще бы, когда на тебя валится целая телега… м-м-м… удобрения, немудрено шею сломать. Но оно того стоит, – мечтательно произнес Лисс и спросил: – Еще чашечку?

Девушка побледнела и ответила:

– Нет, благодарю.

Ужин доконал ее: я приказала Адите нарядиться еще пышнее и подать национальные кушанья, а это, мягко говоря, на любителя. Бедная гостья смотрела на нас с Лиссом, как на людоедов, хотя, клянусь, мы пользовались столовыми приборами и не рвали мясо зубами!

– Доброй ночи, – сказала она, ретируясь, а мы переглянулись.

– Дурочка, – вынес вердикт Лисс и потянулся. – Если бы я был на ее месте и услышал о джаманской плантации, я бы этого кишра два кувшина выпил, но с места не двинулся. Подумаешь… Методы обработки и похуже бывают!

– Бедняжка слишком впечатлительна для нашей семейки, – кивнула я. – Вычеркни ее из списка и сообщи Тори, что он спасён, хотя бы на этот раз. И пойдем спать, право слово, час уже поздний…

В следующий раз гроза разразилась прекрасным летним вечером, когда я решила немного развеяться. Я как раз прихорашивалась перед большим зеркалом в холле, когда спустился Виаторр и, оглядев меня с головы до ног, холодно спросил:

– И далеко ты собралась в таком виде?

Я снова посмотрела на себя: вид как вид, волосы причесаны по последней моде, в них пристроена бриллиантовая эгретка с пером белой цапли, платье из блестящей серебристой ткани вполне пристойной длины, по колено… с одной стороны: нынче в моде неровный подол с бахромой. Правда, облегает оно меня, словно вторая кожа… нет, перчатка. Нет… Что за избитые сравнения, попеняла я себе, нужно придумать что-нибудь более экзотичное! Скажем, шкурка готовой вот-вот перелинять змеи, которую та может скинуть в любой момент. А сделать это очень легко: вырез позади достигает… скажем, поясницы. Придется накинуть манто, вечером наверняка похолодает…

Увлекшись, я прослушала добрую половину гневной тирады Виаторра, а опомнилась, когда он повторил вопрос:

– Куда ты собралась?

– В театр, – преспокойно ответила я, подкрашивая губы.

Брат прищурился:

– Хм, дай подумать… Сейчас не сезон, это раз. Два – ты уверена, что в театре пристойно появляться в подобном наряде? По-моему, ты забыла надеть нижнее белье!

– Не забыла, – ответила я и лучезарно улыбнулась. – Просто не надела. Ты совсем не следишь за последними веяниями моды! Или твои подруги не следят?

– И все же, что это за театр такой? – не отступал брат, игнорируя мои намеки.

– Народного танца, – подсказал Виалисс, появляясь на лестнице. Судя по всему, он только что проснулся и жаждал снова отправиться на поиски приключений. Ну, как только перекусит.

– Это теперь так называется? – кротко спросил Виаторр.

– Трикс, тебя там к телефону, – сказал старший брат, оставив его вопрос без ответа, и кивнул в сторону гостиной, – говорят, срочно.

– Иду!

Я поспешила наверх, он же сказал Виаторру:

– Не тебя ведь на этот раз увидят в кабаке!

Пока я разговаривала (ничего срочного, как выяснилось, просто возникла небольшая техническая накладка, которую управляющий мог бы разрешить и своими силами), братья тоже поднялись в гостиную.