Он мог называться Момпрачем, как остров пиратов в романе Эмилио Сальгари «Пираты Малайзии», или же Таинственный остров, как в романе Жюля Верна о капитане Немо. Но это неважно.

Однажды Леонардо даже предположил, будто остров этот – место остановки всех перелётных птиц на свете. Даже легенды существуют про это. Остров мигрирующих птиц. И в самом деле, тысячи самых разных пернатых вили тут гнёзда. Останавливались передохнуть и летели дальше.

С севера на юг, с востока на запад – таков был их стародавний маршрут. Замечательно, но это тоже не имело никакого значения.

Единственное, что оказалось здесь действительно важным, – невозможность убежать отсюда. Дорога на этот остров не имела продолжения. Идеальная тюрьма.

И Нестор, хотя ещё не совсем избавился от ощущения, будто кто-то наблюдает за ним, всё же решил покинуть своё укрытие в кустах. Он подошёл к единственному входу в дом, похожему на чёрный распахнутый рот, и, прежде чем войти, крикнул:

– Пенелопа! Это я!

Но в ответ услышал только свист ветра, медленно раскачивающего верхушки пальм, и крики чаек.

Он позвал жену ещё пару раз, потом заглянул внутрь дома.

И увидел поистине безутешную картину: со стен свисают обрывки старинной арабской шёлковой ткани с выцветшим тканым узором, пол усыпан обломками мебели в марокканском стиле, местами обгорелыми… Казалось, по дому пронёсся ураган.

Нестор прошёл дальше, ступая по тому, что осталось от десятков разодранных в клочья ковров. Постепенно обошёл всё здание, комнату за комнатой.

Последняя больше других вроде бы сохранила жилой вид. Стены выбелены известью. В углу пыльная кокосовая циновка, а посередине плетёный столик и пара мисок из скорлупы кокоса.

Оглядевшись, Нестор обнаружил нарисованный на стене календарь, в котором Спенсер дни отмечал точками, месяцы – чёрточками, годы – небольшими крестиками.

Двенадцать небольших крестиков.

Нестор сглотнул. Тяжело дыша, двинулся ко входу, вновь пройдя по комнатам: первая, вторая… И вдруг разволновался при мысли, что сделал глупость, отправившись на этот проклятый остров.

Но всё же пошёл дальше, и, когда уже намеревался выйти наружу, ему бросилась в глаза высеченная на балочном перекрытии пролёта надпись, которую он не заметил, когда входил:

«Эти слова Спенсер определённо адресовал мне», – почему-то решил Нестор.

Пошатнувшись, он ухватился за косяк, чтобы не упасть.

И в этот момент снова услышал странный звук. Уже в третий раз с тех пор, как прибыл на остров, и теперь Нестор больше не сомневался, что кто-то идёт по его следам.

Но мысль эта не напугала его, а, напротив, успокоила. В сущности ведь ради этого он и направил «Метис» именно сюда.

Он прислушался. Должно быть, это где-то там, снаружи. Он окинул взглядом растительность, окружающую здание, пытаясь рассмотреть какую-нибудь деталь или подозрительное движение, хотя зрение теперь уже было не таким острым, как преж де.

И тут садовник виллы «Арго» решительно шагнул за порог и закричал во всю силу лёгких:

– Я слышал тебя! Я знаю, что ты здесь!

Ответа он не получил.

– Это я – Улисс! – снова прокричал он. – И ты прекрасно знаешь, зачем я здесь!

В пальмах свистел ветер.

Надрывно кричали чайки.

– Я пришёл за Пенелопой! – снова крикнул Нестор, когда ожидание сделалось нестерпимым. – Она с тобой? Что ты с ней сделал?

И снова никакого ответа.

Нестор чертыхнулся и, подняв руки, вскричал:

– Что нужно, чтобы ты вышел из укрытия?.. Смотри! Я безоружен! – Он отбросил в сторону рюкзак. – Видишь, у меня ничего нет!

Нестор знал, что тот отличается отвагой. Прекрасно знал. Но так же прекрасно понимал, что не может себе позволить другие игры с ним.