- Откуда вы знаете, что у меня на уме? – воинственно спрашиваю я, но отступаю с ребенком на руках на шаг назад.

Денис презрительно ухмыляется.

- Приличные девушки не ходят перед незнакомыми мужчинами в трусах…

Мужчина опускает красноречивый взгляд на мои голые ноги, и мои щеки начинают пылать еще сильнее.

Вообще-то на мне надеты шорты. И они даже не мои. Я одолжила их из гардероба Ларисы, потому что в свои старые вещи я постепенно перестаю влезать, а на новые денег просто нет.

Шорты действительно короткие. Их целиком прикрывает старая безразмерная футболка брата.

Как-то мне и в голову не приходило задумываться, насколько прилично я выгляжу дома, где никто кроме Максима меня не видит. А открывая дверь, я ожидала увидеть соседку, которая как раз должна была зайти, чтобы вернуть одолженный блендер.

- Ты явно легкомысленная бестолковая малолетка, - мужчина угрожающе смотрит на меня сверху вниз, отчего я чувствую, как дрожат колени. – Ты не сможешь воспитать из Максима мужчину. Я все о тебе знаю, в том числе то, что опеку над ребенком ты получила благодаря взятке. Мне ничего не стоит посадить тебя за это. Поэтому ты отдашь мне племянника, а сама катись на все четыре стороны. Тебя явно воспитывать уже поздно, а из него еще может выйти приличный человек.

2. 2

За шесть месяцев до этого.

- Ваш брат с женой попали в аварию на своей машине, - ровным голосом сообщает мне полицейский. – К сожалению, все участники ДТП погибли на месте до прибытия скорой помощи.

Смотрю на мужчину в форме, не в состоянии осознать смысл сказанных им слов.

За окном весь вечер шумит страшная гроза. Даже электричество вырубало ненадолго.

Мы разговариваем в коридоре нашей квартиры. Максим стоит рядом, обняв для опоры мою ногу. Услышав очередной раскат грома, малыш пугается и начинает хныкать.

Привычным движением подхватываю племянника на руки и растерянно смотрю в отстраненные глаза мужчины в форме.

- Но…

Мозг отказывается верить.

Днем брат с женой уехали по делам в соседний город. А я осталась сидеть с Максимом.

Последние два часа я злилась на них, потому что они уже должны были вернуться. И я должна была пойти готовиться к завтрашнему экзамену.

Полицейский повторяет сухим протокольным языком страшную новость, а я стою и хлопаю глазами, как полная дура.

- В доме есть взрослые? – спрашивает мужчина, нахмурившись.

- Да, - говорю я, начиная осознавать пугающую реальность. – Я взрослая. Мне на прошлой неделе исполнилось восемнадцать.

Боль утраты постепенно расползается по сердцу холодным ядом, и мне становится трудно дышать.

- А где ваша мать или другие родственники? – полицейский с сомнением смотрит на кроху, которого я качаю в своих руках, чтобы тот не пугался грома. – Нужно позвонить кому-нибудь из старших, чтобы помогли тебе с ребенком и поехали в морг на опознание…

Качаю головой.

- Никого больше нет, - говорю, и сама пугаюсь своих слов. – Теперь я единственный родственник этого ребенка…

Бог знает какого труда, душевного и морального, мне стоило справиться с тем, что произошло.

Вслед за полицейским приехали сотрудники службы опеки и настойчиво попытались забрать Максима.

На то, чтобы убедить их оставить племянника со мной, ушло часа три, не меньше. Нашу квартиру тщательно осмотрели. Я показала им все: где ребенок спит, полку с его одеждой, баночки детского питания в шкафу на кухне и холодильник, в котором на мое счастье стояла кастрюля с готовым супом. Правда, ремонт тут последний раз делали еще в прошлом веке, но за чистотой я всегда следила.

И всё равно суровая женщина в строгом костюме, как у учительницы в школе, не хочет оставлять Максима со мной.