— Сла-а-аденькая… — прохрипел Павел, зарыв пальцы в каскад её густых волос. — ты такая сладенькая, что еще один поцелуй, милашка, и я пошлю на хрен все свои дела.

А она не могла вымолвить ни слова, упивалась запахом его кожи, и глупо думала о том, что на вкус он, наверное, столь же восхитительный. И что ей хотелось бы узнать это немедленно, лизнуть его щеку, сейчас уже не колючую от жесткой щетины, или всосать его нижнюю губу, чтобы испить его рваные выдохи до дна.

— Спасибо. — срывающимся шепотом просипела Изабелла, спрыгнув на пол, и старательно пряча взгляд. — меня никто так не целовал. Мне понравилось.

Беркут расхохотался, снова неожиданно, искренне, заразительно. И Белка, не выдержав, начала вторить ему, заливаясь смехом. Ей было хорошо, даже головная боль от похмелья куда-то исчезла. И стыд пропал тоже.

— Чёрт, ладно. — отсмеявшись, хмыкнул Павел, подмигнув ей, — ты девчонка, что надо. С тобой не соскучишься. Короче, пулей в ванную, кофе я щас сварю. Далеко до твоей деревни?

И тут Белла вспомнила, что так и не позвонила матери, а та, должно быть, волнуется. И Женька, небось, потерял её вчера. Телефон-то разрядился еще по дороге сюда, но она забыла попросить у Павла зарядное устройство. Пришло время возвращаться в реальность, которая была не слишком приятной.

***

Увидев неказистый домишко, окруженный стеной бурьяна, Павел присвистнул. На лице его было так ярко выражено изумление, что Белка горько усмехнулась.

— Да. Вот здесь я и живу.

— Твой отец — итальянец? Или ты приврала для красного словца?

— Нет. Это правда! — сердито возразила она, выбравшись из машины. — он умер, когда мне было пять лет. Я его плохо помню. Он был богатым человеком, да что там… Еще год назад у нас с мамой было всё — дом в Москве, прибыльная компания, я училась во Флоренции. А теперь сам видишь.

Павел вышел следом, сунул руки в карманы брюк, и еще раз осмотрел дом. Она красноречивым жестом обвела вокруг.

— Теперь мы вынуждены ютиться здесь. Это мамино наследство от её деда. Забавно, да? — Белла покусала губу, — принцесса превратилась в Золушку, от хорошей жизни остались одни воспоминания.

— Компанией управляла твоя мать? — поинтересовался Беркут.

— Поначалу — да. Но она ни чёрта не смыслит в бизнесе. И этим, конечно, воспользовались. — девушка презрительно фыркнула, — сколько раз я ей говорила, что этот её козёл нас обворует! Да толку, у неё, видите ли, любовь была большая.

— Ну, тот, кто хочет быть обманутым, непременно им будет. — заметил Паша, облокотившись обеими руками о забор, который держался на честном слове, и от его веса опасно заскрипел, накренившись вглубь двора.

Время поджимало, он уже безбожно опаздывал на совещание, а ведь сегодня должна решиться важная сделка с иностранными партнерами. Но что-то удерживало мужчину, не мог он сесть в тачку и уехать, бросив Белку с её напрягами. Вот на хрена оно ему надо? Своего головняка хватало, впрягаться в чужие проблемы он не собирался. И всё равно спросил:

— Чё это за козёл-то хоть? Зовут его как?

— Антон какой-то там. — отмахнулась она, оглянувшись на крыльцо, и, увидев стоявшую там мать, понизила голос, — в общем, тебе не стоит этим голову забивать. Я как-нибудь сама разберусь. Спасибо, что подвёз.

— И всё? — насмешливо уточнил Павел, окинув её откровенным взглядом.

Изабелла вздохнула. Ну, очень не хотелось, чтобы он уезжал, но не просить же у него номер мобильного! Вчерашний вечер и сегодняшнее утро приподняли ей настроение, да и Белка не сомневалась, что ночью ничего плохого не случилось. Не настолько же она была пьяна, чтобы не запомнить, если бы они с Беркутом очутились в одной постели! Правда, было загадкой, почему она проснулась в нижнем белье, а платье нашлось в ванной. Щеки заалели от смущения. Он ведь видел её почти голой!