«Мы, конечно, можем укрыться от дождя в пещере, – думала я, – но кто знает, сколько времени нам придется там провести… Да и что-то мне кажется, что черта с два мы успеем до нее дойти… Сейчас как польет – и что тогда делать? Ох, и дура я, авантюристка хренова, и зачем я все это затеяла? Дети уже от холода ежатся. Сейчас еще и под дождем вымокнут – и как мы будем возвращаться в лагерь – мокрые, грязные? Наверняка все заболеют… Мда, вот тебе и чечетка…»

Антон сочувственно поглядывал на меня. Жалел, видать, потенциальную сестру по несчастью. Уже, поди, представлял, как мы вместе, с нашими баулами, тормозим попутку, а нас, мокрых и грязных, опальных горе-педагогов никто не сажает…

Упали первые тяжелые капли, когда ущелье, по которому мы двигались, сделало плавный поворот, и, миновав его, мы увидели далеко впереди небольшой, но живописный водопад. А чуть выше – вот и она, наша цель – пещера Проклятого принца, гостеприимно распахнувшая свою черную пасть… На фоне темного неприветливого неба весь этот пейзаж и вправду выглядел слегка устрашающе.

– Пещера! Пещера! – закричали дети, показывая пальцами и приплясывая.

Я лихорадочно соображала, как нам поступить. Прикинула, что только до водопада мы будем добираться, если очень быстрым шагом, то минут восемь. Быстрым шагом не получится, так как тут тропа идет вверх под изрядным уклоном и к тому же вся усыпана крупными камнями. Еще и до пещеры черт знает сколько карабкаться – отсюда не поймешь, насколько сложен подъем. А дождь стремительно набирает силу – вот уже и дети поглядывают на меня с тревогой. Нет, не успеем. Только вымокнем и в грязи изваляемся.

– Так, слушаем меня, – строгим голосом сказала я, и все притихли, сгрудившись вокруг, и не сводя с меня глаз, – нам нужно где-то укрыться. Переждем дождь и продолжим путь.

Я сильно сомневалась, что нам удастся продолжить путь. В лучшем случае, если дождь будет идти минут двадцать-тридцать, на что мало надежды, мы сможем лишь минут десять полюбоваться водопадом, а в пещеру лезть уже не станем.

Мы шли вперед под усиливающимся дождем, и я смотрела по сторонам в поисках чего-нибудь, где можно хоть как-то укрыться.

– Смотрите, – сказал вдруг Антон и показал рукой направо.

Там, на склоне высокой горы, в паре метров от нашей тропинки, я увидела выступающую скалу, образующую навес, под которым как раз могли спрятаться несколько человек, а прямо напротив навеса, у самого ручья, росло высокое раскидистое дерево, обращая на себя внимание своим одиноким и независимым видом.

– Быстро туда! – скомандовала я.

Как только мы все сгрудились под выступом, прижимаясь друг к другу, словно сельди в бочке, началось нечто, похожее на светопреставление. Никогда я в жизни такой страшной грозы не видела! Небо стало почти черным и метало свирепые молнии, которые, казалось, способны рассечь пополам гору, сопровождая все это таким громыханием, что аж уши закладывало. Сплошной поток воды низвергался с небес. Казалось, будто все силы ада решили разгуляться по полной, не обращая никакого внимания на несчастных путников, что дрожали от холода и страха под скальным выступом. Я сидела прямо на земле, а дети облепили меня, плотно прижавшись, сверху нас всех обнимал Антон. При каждом звуке грома, похожем на оглушительный выстрел, Яна громко ахала и вздрагивала, закрывая уши руками.

– Не бойся, это всего лишь гром, – успокаивала я ее, как могла, поглаживая по голове, хотя самой мне было тоже жутковато, – такая гроза долгой не бывает, сейчас все кончится и выглянет солнышко.