Тело Норда будто подобралось, а губы так и не прикоснулись к моей ожидающей шее, которую теперь овевало совершенное иное дыхание.

Прерывистое от злости…

– Что это?.. – ледяным тоном пробормотал Норд.

Этот вопрос, как и сложенная из последних секунд картинка, озарили меня слепящим светом ужаса. Я стояла, боясь шелохнуться и ощущая, как слёзы против воли скапливаются в глазах. Вот-вот прольются. Норд не отпрянул, не прервал объятий, а лишь ощутимо надавил на точку на моей шее и повторил:

– Что это, Грейс?!

Водолазка всё это время успешно скрывала болезненно фиолетовую отметину Тома. И я об этом совершенно забыла…

Грейс

Дыхание словно остановилось, когда пальцы Норда обманчиво мягко сомкнулись на моей шее. Воротник водолазки полностью сполз вниз. Они не душили. Не давили. Лишь обхватили, но я зябко повела плечами. Стало неуютно от того взгляда, что пригвождал к стене своей тяжестью. Разум погрузился в странный флешбэк. На долю секунды привиделся Томас, и показалось, что насилие может повториться.

Разум осенило. Вот в чём заключались непонятные сигналы организма, вводящие меня в заторможенность. Тело, несмотря на испытываемое желание к собственному мужчине, не забыло жестокость другого человека.

Оправлюсь ли я от этого?.. И когда?

– Норд, пожалуйста… – прошептала я, чувствуя на губах солёную влагу.

Он неторопливо опустил руки. Отодвинувшись, чтобы видеть моё лицо, Норд еле слышно выругался. Затем осторожным движением пальцев стёр дорожку слёз на моей щеке.

– Это сделал он?

Холодный тон не вязался с прошибающим жаром его взгляда. Я стиснула зубы.

– Ответь.

Шёпот Норда прошил меня подобно автоматной очереди. Я судорожно кивнула в ответ. Никогда до этого, ни в одном нашем конфликте и недопонимании, не видела его настолько злым.

От Томаса остался бы пепел, будь тот где-то рядом.

Мой командор застыл, внимательно разглядывая меня. Всю меня. Затем вновь медленно коснулся обеих щёк ладонями: слёзы лились бесконтрольно. Я не замечала ничего, кроме нарастающей грозы в серой радужке напротив.

– Покажи. Сама, – отрывистый, стальной тон Норда резал воздух между нами.

Не сводя напряженного взгляда с моего бедра, он протянул метательный нож из-за пояса. Всхлипнув, я приняла его, и аккуратно подцепила ткань. Одним ловким движением распорола брючину, почти не дыша. Следующий вопрос раздался в унисон с моим всхлипом:

– Это ты называешь растяжением?..

Большим пальцем Норд медленно, едва касаясь, обвёл зашитое пулевое отверстие.

– Норд, я… Я всё расскажу, – сбивчиво ответила я, ощущая спазмы в горле, которые не позволяли нормально говорить.

Он отошёл на шаг и отвернулся. Я видела лишь, как сжимаются его кулаки. Слышала только хриплое, ритмичное дыхание. Долгие несколько минут никто из нас не решался заговорить, а после Норд обернулся ко мне вновь.

Каких колоссальных сил ему стоило сохранять подобие самообладания? Излучать хладнокровие? На бесстрастном лице говорящим был лишь взгляд. В нём была такая непередаваемая боль. Будто сейчас Норд проживал заново то, что прожила я тогда.

И такая жажда мести к Томасу, что я пожалела о том, что не рассказала всю правду с самого начала.

– Я хотела… уберечь тебя. Ты бы кинулся за ним. Не думая…

Не хотелось даже представлять, насколько жалко выглядела я сама и скулёж в ответах, однако думать об этом не пришлось: Норд порывисто обнял меня и прижал к себе.

– О нет… – горячий вздох коснулся моего уха: – Поверь, я бы всё тщательно обдумал, прежде чем идти за его головой. И другими частями тела. Заставил бы эту тварь сначала сожрать их перед мучительной смертью. За всё то, что он сделал с тобой.