Все средства испробованы, а цель остается такой же далекой, как и в начале.

Этот-то разлад с самой собой, эта-то неудовлетворенность и сделали то, что княжна Маргарита Дмитриевна казалась для окружающих ее загадочной натурой, странной девушкой.

Мнения о ней, среди встречавшихся с нею людей, были весьма различны, смотря по тому, в какой фазис ее жизни и деятельности они встретили ее, а этих фазисов было много, и они тоже были весьма и весьма различны.

Князь Александр Павлович со свойственной ему резкостью называл ее «искательницей приключений» и вообще недолюбливал, объясняя даже привязанность к ней княгини русской пословицей «рыбак рыбака видит издалека». Княжна Маргарита платила дяде за антипатию антипатией, хотя, проводя лето в усадьбе, старалась всячески угодить ему и даже умеряла при нем резкость манер, особенно шокировавшую старого аристократа.

Но это «лебезенье», как окрестил князь ухаживанье за ним племянницы, не примиряло с ней князя.

Любимицей Александр Павловича была младшая его племянница, Лида. Ей уже исполнилось шестнадцать лет.

Княжна Лидия была и по наружности, и по характеру полною противоположностью своей старшей сестры.

Совершенная блондинка, с золотисто-льняным цветом роскошных волос, с миниатюрной, но изящной фигуркой, прелестным личиком прозрачной белизны и нежным румянцем, с ангельским, каким-то не от мира сего выражением, она была бесконечно доброй девушкой, обожающей своего старого отца и довольной своим положением, находясь за последние годы безотлучно при нем, так как он уже несколько лет не сходил с кресла на колесах, и ведя все домашнее хозяйство.

В этом отношении она была искусницей, и весь дом буквально лежал на ней, так как Анна Ивановна (бывшая компаньонка-чиновница Зинаиды Павловны) умерла года за три до этого времени.

Заботы о больном отце и по хозяйству препятствовали княжне Лиде погостить в дядиной усадьбе со дня смерти Анны Ивановны.

Это очень огорчало Александра Павловича, изредка наезжавшего в город к брату и непременно чем-нибудь дарившего свою любимицу.

Об этих, иногда очень дорогих, подарках знала княжна Маргарита Дмитриевна, и это предпочтение ей «княжеской экономки и сиделки», как в минуты раздражения называла она свою сестру, глубоко уязвляло ее бесконечное самолюбие. Подачки княгини Зинаиды Павловны не могли в этом случае не только удовлетворить, но даже мало-мальски утешить ее.

Отношения ее к старику-отцу были более чем хладнокровные.

Это происходило от того, что младшая, Лида, потерявшая мать в момент рождения, естественно вызывала более забот о себе и более нежности к себе со стороны овдовевшего князя Дмитрия Павловича, безумно любившего так безвременно утраченную им жену.

Лида, похожая на него, была в его уме лучшим доказательством того, что покойница любила его – так, по крайней мере, казалось неутешному вдовцу. Маргарита же, похожая на мать, вызывала в нем горькое воспоминание об утрате.

Быть может это было не логично, но это было так.

Княжна Маргарита еще ребенком чувствовала, что отец любит ее менее сестры, и из самолюбия сама отдалялась от него, не жалуя, конечно, и свою маленькую соперницу.

С летами индиферентизм к отцу и неприязнь к сестре увеличились, но к последней она старалась относиться с покровительственной нежностью.

Восторженная Лида платила своей красавице сестре, как она ее называла, чуть не поклонением.

Она и не подозревала в невинности своей души, что можно было говорить одно, а чувствовать другое.

В ее глазах красавица Марго была лучше, умнее и ученее всех.