На постамент вышел крепкий мужичок и, подняв руку вверх, призвал к тишине.

– Дорогие друзья, мы рады приветствовать вас на уникальном вечере посвященном девичьей красоте. Сегодня у вас есть уникальная возможность купить себе подругу для нежности. Начнем, пожалуй, прямо сейчас. – Он прошагал до крайней слева девицы, которая в данный момент посылала воздушный поцелуй в зал, и пробасил. – Десять тысяч монет за чистую красотку Алых Искр!

Схватив за руку девушку, второй рукой он стянул в неё дымчатую накидку. Тот факт, что девушка не стеснялась стоять практически голой перед толпой мужчин заставил многих усомниться, действительно ли она столь чиста, как заявлено.

Я оглядел помещение. Тех, кто притащил иномирскую девицу и кого я посчитал отшельниками, не было видно. Безразлично наблюдая, как раскупают рабынь, я задумался, также ли глупо сейчас мои братья тратят время?

– Продана за тринадцать тысяч монет! – огласил торговец, когда какой-то странник приобрел Эльфийку. Народ, обсуждая увиденное, начал гадать всё ли это и пора ли расходиться. Кто-то считал, что девок было слишком мало, кто-то комментировал, что иномирских и вовсе не оказалось.

– А сейчас вас ждет настоящая драгоценность! Кристалл немагического мира, чиста, как взгляд младенца – пятая и самая бесподобная! – проорал с постамента торговец, а толпа моментально затихла.

Я увидел, как крупный мужчина выносит иномирянку на постамент. Девушку поставили в центре. Я был достаточно близко, чтобы разглядеть её лицо. Стояла она плохо, потерянно оглядываясь и щурясь от направленного ей в лицо прожектора. Идеальные черты лица, пронзительные голубые глаза, затуманенные каким-то дурманом. Девушку опоили. Я сразу понял, что её ещё и били, поскольку скула была рассечена и на полной нежной губе была запёкшаяся струйка крови. Раздевать её не стали, видимо для убедительности, что иномирянка. В руке она держала свое приспособление с сеткой, очевидно, для усиления эффекта. Народ вокруг гудел пуще прежнего, что невероятно раздражало. Я завороженно смотрел на неё и какое-то чувство, возникшее в душе вызывало непонятное беспокойство. Я решил, что это жалось. Девушка была невероятно хорошо сложена и безумно красива, даже несмотря на следы побоев. Думаю, никто даже не удивился, когда огласили цену: – Пятьдесят тысяч монет.

В зале стало тихо: сумма немалая, хоть товар, действительно, стоящий. Я смотрел на мужчину на постаменте, который, вместо того, чтобы осматривать зал в ожидании предложений, постоянно косился на дверь. Торговец явно нервничал.

Девушка позади него время зря не теряла и, замахнувшись, огрела купца по голове этой сеткой на ручке. Идея была глупая, сетка слишком тонкая и мягкая, но удар у неё явно неплох. Мужчина покачнулся. Я хмыкнул.

Девушку тут же схватил здоровяк, что вынес её, а купец, держась за голову, уже замахнулся, чтобы дать нахалке пощёчину, но взорвавшаяся у меня в груди ярость удивила даже меня.

– Беру! – услышав собственный громогласный рык, перекрывший весь шум в зале, я встретился с полным ненависти взглядом девушки, пока торговец, опустив руку, поворачивался ко мне.

По толпе пронесся коллективный ропот. Девушка, всхлипнув, обмякла и повисла на руках у здоровяка. Похоже, обморок.

Я направился к задней комнате, для оформления сделки, не сводя взгляда с торговца.

– Где владельцы? – спросил я купца, как только мы оказались в крохотном помещении за шторкой.

– Я владелец. – Сообщил он, указывая мне на стул и помогая здоровяку уложить моё приобретение на подстилку на полу.