Самоходчиков подпер Клитин. Многовато он суетится – бегает, флажками машет, орет. Хотя… Его первая рота, первый марш. Привыкнет – успокоится.

Когда последний танк третьей роты занял свое место, Михаил на всякий случай прижал пальцем к горлу ларингофон:

– Вперед!

Спаренные моторы с надписью «Caterpillar» на блоках цилиндров аккуратно, почти без рывка, сдвинули с места тридцатитонную махину танка. Привычное ухо сразу различит – не М-17. Звук тише, мощность выше, а аппетит меньше. Топливо – обычный автомобильный бензин. Моторы, даром что подписаны не по-русски, изделие вполне советское – изготовлены в Чите, на паевом предприятии2 «Красный Катерпиллер». Качество прекрасное. На коробках передач и фрикционах модернизированных танков тоже надписи по-английски, хоть и выпущено все между Томском и Владивостоком. Танки с индексом «Э»3 Фунтикову нравятся, особенно Т-28. Восемьдесят миллиметров лобовой брони это не фунт изюму, проклятый ПАК – тридцать семь, угробивший в Испании большую часть республиканских танков, ее в упор не возьмет. Куда итальянцы могут засунуть свои ружья «Солотурн», пусть им католические священники объяснят, они по причине целибата должны быть в курсе. Новая пушка танка не только способна проломить навылет любой танк мира, но и батарею тех же ПТО смешает с землей, не сильно напрягаясь. Запас хода на одной заправке вырос, не сильно, но и это в копилку пошло. Если указанные в паспорте данные о пробеге до текущего и капитального ремонтов окажутся правдой – держись, Муссолини, придем в Рим, а моторесурса еще на сотню парадов хватит.

Жаль, таких аппаратов всего пять на бригаду, не по карману они греческой республике. Эта пятерка – подарок грекам от братской страны, поэтому остальные десять танков в роте – Т-26. Прекрасные машины, много лучше погибшего на франко-каталонской границе «Красного смельчака», но все-таки не то. Михаил согласен с остальными ветеранами – проходит время легких танков. Будущее за средними и тяжелыми машинами.

Пока за танками становились в колонну две батареи противотанковых сорокасемимиллиметровок, грузовики и заправщики, Фунтиков еще раз проверил зенитный пулемет – заряжен ли, легко ли турель поворачивается, посмотрел на плывущие по небу облака через проволочные круги прицела. Глядя на ротного, завертели пулеметами командиры остальных машин. Правильно, у фашистов сильная и многочисленная авиация, не просто так все танки батальона вооружены зенитными пулеметами. До фронта чуть больше полутораста верст, это по дорогам. Для самолета – меньше. Налет возможен в любую минуту.

Наконец колонна выстроилась, командиры рот и взводов вскинули над головой флажки, докладывая о готовности к движению, затем по очереди каждый продублировал отмашку комбата: «Вперед!» Усилился гул моторов, и дальние башни стали уменьшаться.

Двинулись.

Ровно работает мотор, равномерно лязгают траки – правая гусеница по щебню обочины, левая – по асфальтовому покрытию шоссе. Неспешно ползет навстречу греческая земля, колышется под задницей командирский танк. Если человек не полный дурак, после двух-трех поездок на броне обзаведется подстилкой, чтобы уберечь зад от тряски и холода. По этой причине старший лейтенант Котовский движется навстречу подвигам, восседая на видавшей виды суконной подушечке, набитой гагачьим пухом.

– Талисман, однако, – сказал старшина Тингеев, вручая любимцу бригады собственноручно изготовленный предмет. – Хороший охотник зверя, птицу бьет, шкуру и перья себе берет. У этой кукушки шкура шибко рваная была, на куртку не хватило. Пусть теперь тебе зад греет, самое ей место.