Печальная и поучительная легенда о том, как пришла в один из четырех Холмов, что на севере стоят, человеческая дева – вещунья, провидица, а может, просто благословленная дурочка – она перешла через белый костяной мост через кровавую реку, что отделяет мир людей от мира-под-Холмом, который в стародавние времена носил имя Тир-нам-Бео. А оказавшись на той стороне, встретилась она с великим королем, который вначале обрадовался той странной гостье, как ребенок – новой игрушке, а потом, наигравшись, прогнал ее, постаревшую и утратившую былую красоту. Вот только до костяного моста гостья, так и не ставшая слугой, не дошла – обратилась в дерево с золоченой, что церковная утварь, корой и с алой, как пролитая кровь, листвой…

Говорят, это дерево и стало для ши-дани Древом Познания, и Старший Народ понял разницу между добром и злом. А для тех, кто не постиг эту разницу, кто в силу молодости, глупости или беспечности не желал прикасаться к Познанию, были созданы колдовские запреты – гейсы. Слышу, как юный ученик библиотекаря шепчет своей подружке, что это Условия колдовства. Ошибаетесь, юноша, видать, не прочитали еще нужную книгу-то. Гейсы – это не Условия колдовства, это ограничения не на силу, а на волю. На право избирать свой путь. Гейсы могут показаться глупыми, странными, смешными – но только не для того, кому приходится их соблюдать. Ведь нарушишь хотя бы один из них – и судьба твоя сделает крутой поворот не к самой лучшей доле. И мало кто находит в себе силы вернуться на прежнюю Дорогу – будь то ши-дани или человек. Хотя было одно исключение, но о нем не стоит говорить, когда за окном столь яростная осенняя буря, еще накличешь беду. Да и ночь непростая, потому я и травлю тут байки вместо того, чтобы отправиться на боковую.

Фэйри? А что фэйри? «Молодому народу» гейсов еще не придумано, а если придумано – то нам, простым смертным, об этом еще нескоро станет известно…

Лето в этом году выдалось сумрачное, унылое, рассыпающееся проливными дождями, столь частыми, что четверть посевов выгнила на корню, а уцелевшие злаки печально наклоняли стебельки к пропитанной влагой почве. Казалось, будто бы природа что-то напутала, и из приветливой, ласковой и многообещающей весны шагнула сразу в сырую, пасмурную осень. Солнечные дни в июне были столь же редкими гостями, как и майские заморозки, а когда подобрался июль, дождей стало только больше. Люди опасались голода и суровой зимы, молились о солнечных днях и обращали взгляд вдаль, к югу, где располагались легендарные Алгорские Холмы. Если верить старым сказкам, то именно там до сих пор живут существа, способные влиять на погоду и урожай, на холод зимой и иссушающий зной летом. Оттуда же, если верить преданию, раз в год, в ночь Самайна выходит в мир пугающее, неудержимое войско, свита, состоящая из мертвецов, сумеречных тварей и волшебных существ – Дикая Охота. И туда же она возвращается перед рассветом, пропадая без следа в черной прорехе на бесплодном склоне Западного Холма.

Впрочем, чем ближе был Лугнасад, праздник Первого Урожая, тем реже шли дожди, чаще выглядывало солнце, проливая на влажную, превратившуюся в жидкую грязь землю благодатный зной. Здесь, в Дол Реарте, крае, граничащем с Алгорскими Холмами, в землях, пронизанных легендами о духах природы, живых стихиях и пугающих порождениях Сумерек, праздник Первого Урожая был едва ли не одним из самых главных. Этот день и грядущая за ним ночь весьма точно предсказывали, каким будет весь следующий год. По полету птиц знающие люди толковали, скорой ли будет осень, по плодам рябины – снежной ли зима. Да и не перечесть их, примет этих, верных и надуманных, связанных с Лугнасадом, вот только почему-то чаще всего они сбывались, да так точно, что даже волшебники из Вортигерна иной раз плевались от досады, когда крестьянские суеверия и прочие летние гадания предсказывали суровую зиму куда точнее звездных карт и магии.