Меня накрыла паническая атака. Из-за нее я схватилась за ручку двери, слегка дернув ее  на себя, от чего зазвонили колокольчики, сообщая о моем приходе. Прикрыла на мгновение глаза, пытаясь взять себя в руки. Отступать нет смысла. У меня нет другого выхода, кроме как идти до конца.

Как только эта мысль сформировалась в голове, я наконец смогла сделать глоток воздуха. Затем я нацепила на лицо улыбку и вошла внутрь:

— Добрый день.

В магазине повисла тишина. Двое мужчин пожилого возраста и женщина, что находилась за прилавком, уставились на меня.

— Я — Анна Саммерс. Позавчера вернулась в город.

— Мы знаем, кто ты, — недовольно буркнула женщина.

— Марта сказала, что я могу приобрести у вас продукты и бытовую химию.

Женщина задумалась. Думаю, после упоминания знахарки отказать мне не посмеет. И мое предположение подтвердилось.

— Можешь, — опять тот же недовольный тон.

Чувствую, что от таких буравящих взглядов заработаю несварение желудка. Я уже направилась к полкам, когда в спину долетело.

— Натворила бед, довела бабушку до смерти и вернулась. Ни стыда, ни совести!

Я резко развернулась, грозно глянув на старикашку:

— И каких я бед вам принесла своим отъездом?

Мне казалось, он не осмелится сказать это вслух, но, наверное, в таком возрасте уже стираются границы дозволенного.

— Ты… ты… Ты сорвала нам Турин!

— Это всего лишь праздник. Дань традициям, — передернула плечами, тем самым говоря, что его обвинения выеденного яйца не стоят.

Мужчина побагровел:

— Ты еретичка! Нельзя было тебя пускать назад!

А он, смотрю, сам «мистер любезность».

— Не имели права не пускать! У меня здесь имущество! — я ругаться не хотела, но зацепили.

— Да ты выскочка! За то, что ты сделала с поселком, тебя должны были лишить наследства!

— Митчелл, прекрати! — голос знахарки охладил весь запал местного борца за справедливость.

У нее чуйка, или это высшие силы ведут ее ко мне каждый раз, когда я ругаюсь с местными?

— Марта, приветствую, — одновременно произнесли местные.

Знахарка подошла ко мне. Прикоснулась к спине. Погладила, явно успокаивая.

— Как ты, детка? Хорошо спала? Ночью никто не потревожил?

Столько любопытства во взгляде. Она знает, что зверь приходил к моей калитке? Если да, то откуда? Решила прикинуться дурочкой. 

— После такого насыщенного дня спала как убитая.

На меня пристально посмотрели, словно сканировали, правду говорю или нет. Как же плохо, что я не знаю, какие возможности у знахарок! Чего мне стоит опасаться? Видит ли она, когда я лгу? Подозревает о моей болезни? Однако прочитать эту старушку невозможно. Остается только ждать и смотреть на то, как она себя поведет.

— Хороший сон — залог удачного начала дня. Вижу, ты пришла за покупками.

— Да, но приходиться выслушивать оскорбления за почти десятилетний поступок.

— Марта, почему ты не выгонишь эту пигалицу из поселка! Она принижает нашу веру и традиции! — поддал голоса Митчелл, тот старикашка, с которым я спорила.

Они здесь и правда все сектанты. Веру во что я принижаю? В поклонение оборотню? Такому же живому существу, как и я, как и все люди здесь? Слепые идиоты.

— Хватит наезжать на Анну. Она была ребенком, когда решилась на побег. Сейчас она повзрослела, вернулась домой. Вчера мы с ней поговорили, и Анна, дабы уменьшить гнев жителей поселка, согласна возглавить Турин. Она пройдет тот путь, с которого свернула несколько лет назад.

Конечно, пройду, ведь он приведет меня к оборотню. Именно от него зависит, выживу я или позволю болезни уничтожить меня. 

10. Глава 9

Этой ночью, как и тремя последующими, мой дом оборотень больше не посетил. Данный факт меня скорее настораживал, а не радовал. Мысль, что Анна — его истинная пара, съедала изнутри. Он унюхал меня и разочаровался? Понял, что я самозванка?