Домик состоял из небольших сеней, где стояли лавка и сундук, просторной кухни с русской печкой, овальным деревянным столом и стульями, и небольшой смежной комнатки с кроватью. Везде на полу были положены деревенские половики-дорожки, белые с лиственным узором занавески создавали ощущение уюта. Вадиму казалось, что все это он уже где-то видел, но вспомнить где, пока не мог. На кухне висело небольшое зеркало. Разглядев себя в нем, Вадим не нашел никаких изменений. Из зеркала на него смотрел черноволосый симпатичный юноша с карими глазами, широкими скулами, четко очерченными губами. Волосы сзади и с боков подстрижены довольно коротко, длинная челка падает на лоб.

Сим нашелся на берегу ручья и выглядел слегка обеспокоенным. Вадим присел рядом, рассказал последнее воспоминание и спросил:

– Так это у меня голос появился, когда меня в детстве блюдом с вишнями шарахнуло? А мне не так все рассказывали. Говорили, что папа самоотверженно занимался со мной пением и развил мой талант.

Сим ответил, не глядя на него:

– Нет, конечно. Голос у тебя не от удара блюдом появился и не папиными стараниями. Твой дар был заложен и заслужен всеми прежними воплощениями. Просто история с вишнями послужила толчком, чтобы он проявился. А остальное уже детали.

Далее он добавил совсем уже непонятное: «Что загадано, должно свершиться. Сроки меняются, предназначение остается неизменным. Только бы нам успеть. Я немного вмешался в события».

Янта некоторое время сидела молча, приходя в себя. Спаситель выдернул ее из опасной ситуации как репку из грядки. Потому, наверное, она себя репкой и чувствовала, ни эмоции, ни мысли не включались. Сначала она беспокойно оглядывалась, ожидая погони, но странная размытость пейзажа за окном не давала ничего разглядеть, слегка закружилась голова, и Янта закрыла глаза.

По ощущениям они ехали довольно быстро и несколько раз круто поворачивали, затем машина плавно затормозила и остановилась.

Янта открыла глаза и очумело помотала головой. Машина стояла у тротуара, по которому шли люди, с другой стороны проезжали машины. Ничего необычного, городская улица. Даже погода не успела измениться, по-прежнему ярко светило солнце. Янта, наконец, посмотрела на своего спасителя. За рулем сидел обычный парень, скорее даже молодой мужчина лет тридцати пяти, как говорят, спортивного телосложения, не Шварценеггер, конечно, но совсем даже ничего. Рельеф мускулатуры четко прорисовывался под пиджаком. Одет был мужчина весьма элегантно и не без изысканности: в темно-вишневый костюм из дорогой ткани, рубашку на несколько тонов светлее и еще более светлый, но той же цветовой гаммы галстук. Из нагрудного кармашка выглядывал уголок белоснежного платочка.

Янта поймала себя на том, что засмотрелась на его крепкие плечи, и что-то сладко сжалось внутри. «Должно быть, хорошо, когда тебя обнимают такие сильные руки», – промелькнула неуместная мысль. Лицо у него было гладко выбритое, приятное, с прямым тонким носом, красиво очерченными губами. Глаза достаточно большие. Цвет глаз было не рассмотреть из-за яркого солнечного освещения, но ресницы шикарные, любая девушка обзавидуется. И еще Янте на мгновение показалось, что глаза мужчины мерцают и светятся, как у кота в темном помещении. Светло-русые, довольно длинные волосы были собраны сзади в низкий хвост.

Мужчина тепло и открыто улыбнулся, и сказал:

– Извините, если напугал вас. Но мне показалось, что вам нужна помощь. Давайте знакомиться. Меня зовут Серафим.

Янта запоздало и растерянно попыталась привести себя в порядок: поправить волосы, стянуть опять некстати распахнувшийся разрез платья, обнаживший колено. Она всегда заслуженно гордилась своими ногами безупречной формы. Да и фигура у нее была великолепна, несмотря на двоих детей. Ей не раз говорили, и не просто в качестве комплимента, что такое впечатление, будто древние греки всю классику ваяли с нее.