– Ты хотел со мной поговорить? – спросил я Шамана, когда мы отъехали от Дыры на пару километров.

Клыкастая морда Шулевика озадачено пощелкала клыками, словно мой вопрос застал его врасплох. Хотя иной причины для столь странной тяги к путешествиям я не видел… Как оказалось зря.

– И да и нет, вождь… Этот странный мир – теперь мой мир, и я хочу узнать о нем как можно больше. А как это сделать, если не воочую?

О как. Интересный пассаж. Удивительно, как быстро некоторым моим «юнитам» становится тесно в рамках, что для них выделила система. Они все более набирают «глубину», становясь почти полноценными личностями, а уж такие, как Шулевик и подавно.

– Но есть и то, что меня беспокоит… – Шаман вновь пощелкал клыками и задумчиво побарабанил по кожаной броне, не далее как вчера содранной с трупа какого-то кочевника. Она была ему явно мала, но уже искусно подогнана, насколько это вообще было возможно. Не иначе, постарался Кузнец. О нем-то, как оказалось, Шулевик и хотел поговорить. – Вчера вечером наш покровитель посещал Дыру… Но посетил он не своего Жреца, а Кузнеца…

*лядь… Держу пари на все что угодно, что это произошло в то время, когда маленький Прилипала Дребадана корчился в предсмертных судорогах!

– Ты знаешь, чего он хотел?

– Нет, я лишь ощутил его присутствие. После битвы он очень… очень слаб. Это было как мимолетное прикосновение кружащихся лепестков чайги… – сказал он и вдруг запнулся и я понял почему.

– Лепестков чайги?

– Гм… Да. Кружащихся на легком осеннем ветру… Что вздымает тысячи тысяч почти невесомых перышек, стоит им только увидеть третью полную луну…

Воспоминания. Такие же осколки, как и у Актора. Подчас у меня возникал вопрос: действительно ли система хочет их подавить? Или, чем черт не шутит, постепенное пробуждение личности ей попросту заложено?

– Гарей тоже помнит кое-что из прошлой жизни. Но он помнит и смерть. Ты уверен, что хочешь вспомнить все?

Шулевик задумался, глядя на проплывающую мимо выжженную равнину.

– Определенно, да. Иначе как я обрету себя?

Я хмыкнул. Оказывается, в нашей банде я не единственный, кто мучается философскими проблемами.

С Шаманом приятно было побеседовать. И с ним вполне можно было поделиться планами и получить совет. В частности мы попытались понять, насколько его магия сыграла роль в битве. Оказывается, Шулевик уже успел провести небольшой опрос тех моих воинов, что были защищены его чарами. И если со стеной видимого эффекта не было (вполне возможно просто потому, что слишком несоизмеримы были силы атаковавшей ее магии и той защиты, что он наложил), то в бою его личные защиты давали зримый результат. Я невольно задумался о призыве дополнительных подобных юнитов. Интересно, кстати, будут ли они такими же почти полноценными личностями, как Шулевик или лишь полуразумными монстрами, как основная масса моих подданных?

По дороге мы постоянно натыкались то на трупы нуразгов, то на коченеющие тушки гаваков, то на всякий хлам, что оставляла за собой в спешке отступающая армия. Но по-настоящему интересная находка ожидала нас часа через полтора, после выезда из Дыры. На солнцепеке, вывалив кишки, валялся приснопамятный молодой жрец. Я его едва узнал, так как помимо вспоротого живота, у него были выколоты глаза и отрезаны уши. Б-р-р…

Я так понимаю, накал между разными ветвями власти в стане нуразгов достиг своего пика?

Гм… В любом случае это мне только на руку. Кагар Адык производил впечатление относительно вменяемого человека, и, как мне показалось, не был особо рад всей этой затее с атакой моей крепости. Вполне возможно, что именно это недовольство и привело к такому результату. Быстрое поражение вызванного жрецом чудовища и бессмысленные потери не могли не вызвать раздражения в стане кочевников.