— Кстати, я позвонила тете, она нас ждет, — радостно сказала Вера и повернулась к нему лицом.

— Отлично. Завтра я закончу одно дело и поедем.

— Какое дело?

— Да так, по работе, — отмахнулся Олег, давая понять, что сейчас это не имеет никакого значения.

— Ну мы же договорились, никакой работы, — обиженно напомнила Смирнова. Она так не хотела рушить то хрупкое спокойствие, воцарившееся в их отношениях.

— Я помню, это в последний раз, — заверил ее Стрельцов.

— Опять обманешь.

— Ну не дуйся, я, правда, не могу отказаться, я обещал.

— Мне ты тоже обещал…

— Вер, ну перестань, давай не будем ругаться, — примирительно проговорил он. — Нам еще вещи собирать…

— Точно! Во сколько ты вернешься? — спросила Вера.

— Пока не знаю, — неопределенно ответил Олег и теснее прижал ее к своему телу. — Иди сюда.

Москва. Квартира Зиминой

Оставив телефон на столе, Елена вышла в прихожую и щелкнула замком.

— Привет, Лен.

— Дима? — она не верила своим глазам, но на пороге действительно стоял Страхов. Второе потрясение, а день еще только начался.

— Ну что, так сильно изменился?

Сколько времени прошло с их последней встречи? Полгода? Или даже чуть больше? Сейчас это уже не имело значения. Между ними была пропасть. Огромная. Зияющая.

Внешне Дмитрий остался прежним: грустная улыбка, усталый блеск в глазах, разве что немного оброс.

— Зачем ты пришел? — обожгла холодным тоном Зимина. Это был, пожалуй, единственный вопрос, который ее по-настоящему интересовал.

— Даже в квартиру не пустишь? — усмехнулся он, еле заметно кивнув в сторону кухни.

— С какой стати? — Лена скрестила руки на груди, инстинктивно защищая свое личное пространство.

— Че мы, так и будем на пороге разговаривать?

— Говори, зачем пришел и уходи.

— Я не могу без тебя… — хрипло произнес Дима, облокотившись о дверной косяк. Все тот же виноватый взгляд исподлобья, будто испортил очередной протокол допроса, а не пропал на полгода. И вроде бы ничего существенно не изменилось, только они стали совсем чужими.

— Столько времени мог, а сейчас вдруг занемог? — усмехнулась Елена, поражаясь его наглости. Не знала, какие эмоции перевешивали: злость, жалость или глубоко зарытая обида?

— Я виноват перед тобой, но дай мне все объяснить.

— А ты уверен, что я хочу слушать твои объяснения? Я несколько месяцев, как идиотка, ждала от тебя звонков, надеялась, что вернешься. А ты просто исчез… И сейчас ты думаешь, что имеешь право вот так ко мне заявляться? — голос не дрогнул, но сердце неприятно кольнуло. Неужели ее так задело внезапное возвращение бывшего любовника, или причина кроется совсем в другом?

— Лен, пойми, я должен был уехать, мне было трудно.

Дмитрию всегда отлично удавалась роль жертвы, в любой ситуации он находил себе оправдание, и сегодняшний день — не исключение. Больше всего Зимину раздражала именно эта черта его характера, ей часто приходилось брать на себя ответственность и быть мужчиной в их отношениях, а хотелось оставаться хрупкой и слабой женщиной.

— А мне, значит, легко? Когда ты трусливо сбежал и оставил меня одну расхлебывать кашу, которую ты же и заварил! Если бы не Дымов, я вообще не знаю, что бы я делала.

С каждой секундой она распалялась все больше. Прекрасно помнила тот день, когда Страхов объявил, что уезжает в Питер. И, наверно, уже тогда на их совместном будущем можно было поставить крест, но Лена отчаянно верила, что все наладится. Даже прощаясь у отдела, она все еще надеялась — это временная мера, пройдет месяц, и все станет как прежде. Хотя внутренний голос подсказывал — это конец. И только Дмитрий знал, что расстаются они не на месяц… Просто не нашел в себе силы признаться в этом, оборвать последние нити.