Московская область. БО «Васильки»

Бушин сидел в кресле перед камином и неспешно потягивал любимый коньяк. Час назад он сообщил Карине, что хочет ее видеть, но она до сих не соизволила зайти. Как ни старался, сохранять спокойствие не получалось. Раздражение росло с каждой минутой, приобретая масштабы стихийного бедствия. Погрузившись в свои мысли, он не услышал, как открылась дверь.

— Адольф, — негромко позвала Карина, войдя в его кабинет, не дождавшись разрешения.

Вздрогнув от неожиданности, он пролил на себя коньяк. Чаша терпения переполнилась, это стало последней каплей. С грохотом поставив бокал на стол, Бушин вскочил с кресла и направился к своей жертве.

Увидев горящие гневом глаза, Базанова попятилась назад, но вскоре уперлась в стену. Паника сковала легкие, дыхание участилось, она в ужасе искала пути к спасению, но все было тщетно.

Адольф взял ее за шею, вынуждая смотреть на него, и зло прошипел:

— Сколько раз я тебе говорил, что не люблю ждать?

Его взгляд прожигал насквозь. Он видел все ее эмоции и упивался ими, будто вампир. Похоть и гнев сплелись воедино, Бушин едва сдерживался, не определившись, чего больше хочется: трахать ее до потери пульса или лупить, вымещая весь накопившейся негатив. Выбор за него неосознанно сделала Карина.

— Ну извини, я…

Ему сразу не понравился ее надменный тон — хватит с него одной королевы в лице Романовой. Воспоминание о том, как она задела его отказом, едко полоснуло по самолюбию, накаляя эмоции до предела.

Звонкая пощечина обожгла щеку. Базанова, вовсе не ожидавшая такой реакции, прижала ладонь к пылающей коже. Она намеренно опоздала — хотела возбудить его еще больше ожиданием близости, но совершенно не подумала, что он может так разозлиться. Мелкая дрожь охватила все тело, теперь ей по-настоящему стало страшно. Гитлер редко выходил из себя, и в такие минуты все старались не показываться ему на глаза.

— Заткнись! Я еще не закончил, — процедил он сквозь зубы и, получив новую дозу адреналина, продолжил. — Сколько раз я предупреждал, чтобы ты не входила ко мне без стука?

Карина не реагировала, просто стояла, вжавшись в стену, и ждала своей участи, все еще надеясь на снисхождение.

Второй удар оказался сильнее. Не устояв на ногах, она рухнула на пол, и в следующую секунду струйка крови потекла по подбородку. Попытку отползти Бушин пресек незамедлительно, схватил за волосы и подтащил к себе ближе.

— Ты что о себе возомнила? Думаешь, ты чем-то лучше других? Нет! Ты обычная шлюха! Если я что-то говорю, это должно исполняться беспрекословно. Ты поняла меня? — взревел он, перестав контролировать свои действия. Пелена застилала глаза, раскрутившийся маховик уже нельзя было остановить.

— Я все поняла, прости меня, — негромко проговорила Базанова, изображая на лице глубочайшее раскаяние. Она не знала, как укротить этого зверя, как побороть вспышку его гнева, но решила делать то, что умеет лучше всего. Не прерывая зрительного контакта, добралась до ширинки на брюках и, расстегнув ее, запустила руку в трусы. Адольф был сильно возбужден. Всего несколько ловких манипуляций, и он замер на пару мгновений, а затем подтянул ее голову к своему паху.

С особым наслаждением наблюдал за тем, как жадно Карина сосет его затвердевший член. Напряжение понемногу отступало, на смену ему приходило удовольствие. Бурно кончив Карине на лицо, Бушин медленно размазывал сперму и кровь по ее губам и подбородку. Остатки заставил слизать и, отпустив волосы, застегнул молнию. Злость прошла, оставив после себя лишь легкий осадок. Вернувшись на свое место, Гитлер указал на соседнее кресло и сказал: