— Боже… ребята, спасибо вам, — я облегченно улыбнулась. — Правда, я совершенно не знаю, что с этим делать. Даже если среди них есть настоящий отец Дани…

— Лизок, милая, ты что, струсила? — Белка лукаво взглянула на меня из–под своих пушистых приклеенных в два слоя ресниц.

— Шутишь? Нет, конечно, — отозвалась я. — Просто не хочу навязывать себя и ребенка, в общем, сама понимаешь. Нас с сыном вряд ли ждут.

— Попытка не пытка, — дернула плечиком Варя. — Сейчас самое время выяснить этот вопрос и расследовать по горячим следам, так сказать.

Я была с ней полностью согласна. Если не попробую выяснить правду, буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Так что прочь все сомнения! Только вперед!

6. Глава 6

Все знают, что один переезд равен трём пожарам, вот и я словно пережила нечто подобное. В душе была бесконечная пустота, ни звука.

Суматошная веселушка Белка закрутила–завертела в хороводе, развеселила, придала уверенности и сбежала с любимым по своим делам, я же осталась одна. Ну, не одна, конечно, с сыном и сестрой. И со списком, который и руки жёг и пугал одновременно.

Данька на удивление спокойно перенёс переезд и первые недели жизни на новой территории. Возможно, потому что я почти не спускала его с рук первое время, да и убеждённая чайлд–фри Алина кудахтала над ним с утра до вечера. Признаюсь, так и хотелось её подколоть на этот счёт, но я держалась.

Сестра, против женской природы, не задавала лишних вопросов и просто помогала всем, чем могла. Словно чувствовала, что за улыбками кроется боль и пока не стоит мешать мне вариться в этом котле из разочарований, тоски, унижения и обиды.

Как бы я ни хорохорилась, как бы ни убеждала, что всё хорошо, ощущения были гадкие, а мысли — и того хуже. Нервы — это нервы. Они всегда измотаются до истрёпанного состояния, потому скажут, что так и было.

В день икс, когда я собралась ехать по первому адресу в волшебном списке, Алина с раннего утра вовсю хозяйничала на кухне: варила кашу, яйца, делала бутерброды. Худая как жердь сестра не страдала отсутствием аппетита и запросто могла съесть слона на завтрак, зато обед и ужин то и дело пропускала. Мама смеялась и говорила, что она как хищник из породы кошачьих, долго выслеживает жертву, жадно ест, долго переваривает.

— Привет! — поздоровалась, обнаруживая своё присутствие.

— Привет. Как спалось? — Сестра обернулась. Её улыбка померкла при взгляде на меня. — Да, систер, выглядишь кошмарно. Снова не спала?

— Спала. Просто сегодня важный день, я нервничаю.

— Да это ясно. В себя пришла — уже хорошо. Есть будешь?

— Чуть позднее. Данечка, на удивление, тоже сегодня спит без задних ног.

— Ему здесь хорошо, его здесь любят, не то, что у твоей Мегеры.

В голосе сестры прозвучал негатив. Да, Марту Геннадьевну в нашей семье не любят, притом не с моей подачи. Мамуля постаралась. Да и сама свекровь умудрилась проявить себя на нашей с Костиком свадьбе.

— Ты так говоришь, словно я с ней под одной крышей жила.

— А что, нет? Она от вас не выводилась!

Спорить бесполезно, да и правда глаза колет. Что есть, то есть. Костя ещё при покупке квартиры дал матери комплект ключей, вроде как, вдруг мы свои потеряем. А та и рада. Мегерища! Притом мне сказали не сразу, узнала внезапно и по факту, до сих пор неприятно вспоминать.

Завтракать пришлось с сыном на руках. Он радостно агукал и вовсе не переживал, что его папа где–то там, далеко–далеко. Правду говорят, что малыши всё чувствуют. Видимо, отношение Костика к сыну было изначально подозрительное, вот он и не привязался к нему.