Я рассказывал ей все, даже занудные детали о встречах с инвесторами, а она завороженно слушала. А потом рассказывала мне, как однажды покорит этот мир. И она покорила. Гигантские 3D-голограммы и анимированные постеры точеной фигуры и прекрасного лица Кендалл Фрай заполонили всю Землю. Она сорвала свою звезду. Она стала звездой, которую обожают миллионы. Все это время я следил за ней, зная, что она не ответит. Я смирился. Как и смирился с тем, что все данные в юности обещания – чушь. Она забыла их. Она ветер.

И сейчас этот ветер просто случайно занесло обратно в Бостон, чтобы навести здесь смуту, а потом обратно исчезнуть, оставив после себя пустоту.

Хватит ли мне смелости сбежать?

Будь на ее месте другая, я бы отказался. Это все не соответствует статусу серьезного Бостона Нота-Кёртиса. Но здесь, в моем доме, спустя три года разлуки, не какая-то другая. Здесь Кендалл. А для Кендалл у меня есть лишь один ответ, хочу я того или нет:

– Всегда готов.

Шевроле следует выстроенному маршруту, а Кендалл улыбается так, будто не знает, куда мы едем. Будто я впервые везу ее туда.

– Ты стал таким успешным, – Кендалл рассматривает меня. – Я читала о тебе. Даже прикупила чуточку «Нотис.коин». Говорят, что это прибыльно, – я усмехаюсь. – Эй! Не смей смеяться надо мной, засранец!

Меня разбирает дикий смех. И я ничего не могу с собой поделать. Кендалл хмурится, но потом смеется вслед за мной.

– Если меня обманули, то я потребую свои бабки обратно! Имей в виду, – хихикает она и откидывается на спинку кресла. – Удобная тачка. Хочу себе такую.

– Не получится. Она еще не поступила в продажу.

– Заносчивая задница, – фыркает Кендалл.

– Ну так… Надолго ты в Бостоне? – поправляю ворот пальто и отвожу взгляд к лобовому стеклу. Не уверен, что хочу услышать ответ.

– Еще не решила.

Ветер. Она нисколько не изменилась.

– А планы есть? Чего ты хочешь от Бостона?

– От Бостона? – чувствую, как Кендалл сверлит меня взглядом. Ч-черт…

– Ну… От города. Что ты задумала сотворить с ним в этот раз?

– Задумала вдохнуть в него жизнь.

Я оборачиваюсь и ловлю ее пристальный взгляд. Она красивее, чем на голограммах. Красивее, чем на любом 3D-постере. Красивее, чем была в пятнадцать. На темной коже играют блики от цветных витрин. Завораживает. Но не так, как ее глаза. В которых уже нет той детской наивности. Кендалл повзрослела. И кто-то другой, а не я, принял в этом участие. Кто-то другой повлиял на тяжесть ее взгляда, на глубину ее мыслей, на тайну, которую она уже не захочет рассказать мне.

Три года – пропасть. И она отразилась на каждом из нас. Мы оба изменились.

– С тобой везде не страшно, – говорит Кендалл, когда мы пробираемся в заброшенную часть порта.

Я снимаю блокировку с оцепленной территории, которую давно уже выкупил, и пропускаю ее вперед. Она делает пару шагов и останавливается у ржавого контейнера, того самого, в котором мы нехорошо расстались три года назад.

Нехорошо – мягко сказано. Тогда она всковырнула все мои нервные клетки. Вывела меня. Выбесила и спровоцировала на то, что я не должен был себе позволять.

Я должен был остановиться, когда едва не поцеловал ее в порту.

Должен был, но…

Кендалл тянет на себя жестяную дверь, и та со скрипом поддается. Она первая проскальзывает внутрь, а следом – и я.

– Часто здесь бываешь? – спрашивает она после минутной паузы.

– Нет, – признаюсь.

– Это место больше не лечит?

Она оборачивается, чтобы встретиться с моим взглядом.

Не лечит, Кендалл. Ты изменила все.

– Мне нравится здесь, – заявляет Кендалл, оглядываясь по сторонам. – Я часто вспоминала именно об этом месте, когда была в Европе. Это был лучший Хэллоуин.