Вычислительная биология – направление относительно новое, но очень перспективное. Благодаря специальным программам и алгоритмам создается компьютерная модель препарата, проводятся вычислительные испытания, наблюдения, которые в совокупности сильно сокращают период клинических испытаний, повышают точность препаратов. В возглавляемом Алексее «БиоТехе» работал целый департамент вычислительной биологии, причем еще с 2012 года. Восемь лет в вычислительной биологии – это немаленький срок.

– Напомните зону ваших интересов…

– Иммунология и микробиология. Я разработчик «Флокуса».

Алексей слышал об этом алгоритме – он фактически заменял первичные испытания, имел обширную базу данных и позволял существенно сократить сроки диагностики. Натан Ольгович продолжал:

– Я готов передать «БиоТеху» не эксклюзивные права на «Флокус», с отказом от прав на все разработки, сделанные с его применением.

– Зачем? – Алексей сложил руки «домиком». – Насколько я знаю, разрабатывали вы «Флокус» не в чистом поле, и у вас была лаборатория здесь, в Новосибирске. Так в чем же дело?

Больше всего Алексей Максимович не хотел ввязываться в подковерные игры вокруг перспективных разработок, когда производители готовы перегрызть друг другу горло за права собственности и патенты. Предложение Натана выглядело именно таким – ненадежным, конфликтным и потенциально опасным.

– Я ушел из НИИ, забрав разработку. Не сошлись с руководством во мнениях относительно будущего проекта. Стратегические разногласия.

– Ясно.

Алексею было, действительно, все ясно.

– Так что скажете? – Его собеседник настороженно уставился ему в переносицу, на висках мужчины выступил пот – все-таки в помещении было жарко, а Натан Ольгович все это время оставался в пальто.

«Кстати, почему «Ольгович», в не «Олегович»?» – мелькнуло в голове.

– Скажу, что «БиоТех» располагает собственной вычислительной лабораторией с собственным же программным обеспечением, которое нас пока вполне устраивает.

Натан Ольгович скривился:

– От ворот поворот, значит…

– Натан Ольгович, я могу быть с вами откровенным? – Алексей рассеяно покрутил бокал с минеральной водой. – Мы с вами работаем в той сфере, где все друг друга очень хорошо знают. Я не приветствую в отрасли внутреннюю конкуренцию, если она носит нездоровый характер. А ваше предложение именно таково.

– Отчего?

– Потому что «Флокус» разрабатывался в НИИ иммунологии в рамках вашей служебной деятельности, верно? Значит, ваш работодатель имеет на него права, как на результат служебного задания, верно?

– Нет, права на разработку принадлежат мне!

Алексей кивнул:

– То, что вам удалось зарегистрировать «Флокус» прежде вашего работодателя еще не говорит, что НИИ иммунологии отказалось от прав на него. Я не могу исключать возможность судебных тяжб. И даже если суд окажется на вашей стороне, имиджевые потери «БиоТеха» будут несопоставимыми. Поэтому я не могу принять ваше предложение, как бы заманчиво оно ни звучало.

Лицо Натана Ольговича потемнело, взгляд стал обреченным:

– Мне нужна работа, – прошептал он. Алексей заметил, как пальцы мужчины вцепились в салфетку и скрутили ее в плотный жгут.

– Это другое дело. Без учета вашей разработки, вероятно, я смогу вам помочь. – Он взял в руки пиджак, достал из кармана визитницу, протянул собеседнику карточку: – Это моя рабочая почта, пришлите свое резюме, подумаем, что можно сделать.

Он собрался вставать, набросил на плечи пиджак.

Натан Ольгович придвинул к себе визитку, поднял глаза на Алексея.

– Спасибо. – Будто спохватившись, он вынул из кармана конверт, подтолкнул его к нему: – Здесь презентация «Флокуса», его возможности… Посмотрите. Может быть, все-таки…