― Завязать сложно, ― заметил Йен. Уж ему-то об этом не знать? ― Адреналин наш наркотик. Подсев раз, уже не слезть. Убеждать, уговаривать, умолять ― бесполезно. Она остановится только когда поймет, что… ― перед глазами Келлера пронеслись ненавистные до глубины души кадры: слепящий свет фар, реанимация, больница, кладбище. Он вздрогнул, прогоняя хоровод из головы. ― Поймет, что последствия того не стоят.

― Она уже чуть не погибла, ― покачала головой Ханна. ― Уж и не знаю, какой аргумент должен быть сильней. Хотя… мне порой кажется, что Лори в прострации. Словно тело пришло в себя после аварии, а сознание нет. Эта её одержимость машиной в гараже, она же неделями оттуда не вылезает… Думаю, Лори свято верит, что когда вернет её в прежнее состояние, то как бы отмотает время назад. Вернётся в исходную точку. В ту, до аварии.

― Эй, ― перебил их голос вылетевшей на улицу Лорелеи. Переодетой и умытой. Заговорщики чуть не подпрыгнули. ― По-моему, мы горим.

― Точно! ― Ханна бросилась на кухню. ― Рёбрышки!!!

Лори проводила сестру огорчённым вздохом.

― Ну всё, духовка, кажется, накрылась. В следующий раз готовим на гриле, ― она заметила взгляд Йена. Такой же пронзительный, как утром. Даже ещё больше. Лорелея нахмурилась. ― Что? Чего она там уже про меня натрепала?

― Может мне кто-нибудь поможет! ― сердито закричали с кухни, да так что было слышно, наверное, не только им, но и соседям.

Оставшиеся на улице поспешили к ней, оставив разборки на потом. Надо было спасать рёбрышки.

***

Было немного… странно так мирно сидеть и уплетать привезённые бургеры вперемешку с подгоревшими рёбрышками, овощным салатом и уже остывшей картошкой фри, запивая всё припасённым в холодильнике пивом. И разговаривать.

Вернее, разговаривали в основном Ханна и Йен. Эти двое как-то слишком быстро нашли общий язык, что совершенно не нравилось третьей участнице устроенного представления. Чего это они спелись? Трещат не затыкаясь, словно сто лет знакомы. Не надо ей такого. А то ещё зачастит в гости наведываться.

Но при всем этом Лорелея с удивлением замечала, что Йен вписывался в… во всё это весьма гармонично. Как должное, если так можно сказать. Да и сам представлял из себя нечто любопытное. Это она поняла ещё в тот раз в закусочной.

Общительный, симпатичный, неглупый, в меру наглый, но не раздражающе, что вообще-то она обожала в парнях, хоть и встречала редко. Обычно ей попадались либо конченые идиоты, либо подзаборное хамло. Тут же что-то среднее. И привлекательное. Быть может они бы…

Лори подозрительно повертела в руках недопитое пиво. Это она сейчас реально об этом подумала или так по мозгам ударила вторая бутылка? Или их гость что-то не то подсыпал в бургеры?

― Ага, ― прервал её раздумья заразительный смех Ханны, которая последние несколько минут рассказывала что-то Йену. Очередную историю. Как будто это кому-то интересно. ― Вот и представь: ­­­я вся в зелёной краске, стены все в зелёной краске, та девица в краске, зато на этой, — кивок на Лори. — Ни капли. В итоге что? Правильно. Наказание делили поровну, хотя я вообще не была виноватой. Мимо проходила.

― Так в конечном итоге, что натворила-то та девчонка? ― не понял Келлер, едва сдерживая улыбку.

Ханна в ответ пожала плечами, вопросительно уставившись на сестру. Она и сама не знала. Лишь оказалась косвенно замешана в местных разборках.

― Что? ― не поняла Лори, уже давно забравшаяся в плетёное кресло с ногами. ― Просто дура она. Не надо бесить и болтать под руку, вот и всё, ― Лорелея снисходительно посмотрела на Йена. ― Открою секрет ― женской дружбы не существует. Все мы змеи и завистницы.