– Если тебе стыдно, зачем ты пришел? – произнес я с горечью. – Машину, которую я запустил, не остановить. Амир будет свободен, а Хабибулай за убийство брата будет осужден. Всё по справедливости.

Отец неопределенно хмыкнул, и я насторожился, надеясь, что он пояснит свою реакцию. Но он молчал. Нервы были ни к черту, поскольку я не видел его и не знал, что он делает.

– Ты прав, Карим. Пришел я, наверное, зря. Ты предпочел всей своей семье русскую девчонку и ее отпрыска. Я добуду тебе чертов тест ДНК, и тебе станет стыдно за то, что отрекаешься от законной жены и единственного сына! Подумай хорошо, чью сторону принять. Расклад еще может поменяться, и на обочине жизни окажутся вовсе не те, кто сейчас.

Он вышел, оставляя последнее слово за собой. Что он имел в виду?

– Амир, – позвал я брата, который немедленно вошел в комнату, – ты всё слышал?

– Да. Каждое слово. Не думай о нем, я прослежу, чтобы он ничего не натворил. У меня есть хорошие новости, брат.

– Что за новости? – напрягся я, не ожидая уже подарков от судьбы.

– Тебя продвинули в очереди на операцию в Израиле. Мы попытаемся вернуть тебе зрение.

9. Глава 9

Полина

– Урок окончен, вы были классными! Всем спасибо! – поаплодировала я своей группе девчонок десяти-двенадцати лет, которым проводила уже пятый урок танцев.

Девочки гурьбой понеслись в раздевалку, а я потянулась всем телом и взяла бутылку воды, покручивая ее в руках. К счастью, препараты помогли, онемением я больше не страдала. А возможно, стала наконец успокаиваться. Карим выжил, хоть и сильно пострадал. Мое сердце разрывалось от жалости к нему, но я старалась держаться подальше, ведь, как ни крути, он чужой муж. Но мысли и эмоции нет-нет овладевали мной порой, как бы я ни пыталась абстрагироваться. Как никак, он – отец моей дочери.

Я всё же решилась и позвонила Амиру и сообщила ему, что услышала от Диляры, но думала, нужно ли было это сказать и Кариму. Стоит ли? Я перебирала в уме и так и этак то, что тогда она мне сказала в запале. Но поскольку я и сама разговаривала с ней на повышенных тонах и в сердцах, то боялась, что не так что-то поняла и могу дезинформировать Мансуровых. В тот момент важнее было сохранить Кариму жизнь. Диляра казалась мне способной на любые, самые гнусные поступки.

Амир поблагодарил за информацию и спросил, навещу ли я Карима. Я знала, что он ждет меня, но также знала, что не должна навещать чужого мужа, у которого скоро родится ребенок. Я не видела нашего будущего с Каримом и не хотела становиться по другую сторону баррикад жена-любоница. Слишком многое встало между нами. Боялась, что не удержусь и начну приходить чаще, стану ухаживать за ним, привыкну к близости, вовлекусь в его выздоровление. И уже не смогу оставаться в стороне. Мое сердце всё еще не отболело, и я больше всего на свете боялась, что оно даст слабину.

Сердцу проще оставаться спокойным, когда любимый вдали. Может быть, настанет тот час, когда я смогу просыпаться без мыслей о Кариме. Может, я перестану страдать, вспоминать, надеяться. Когда-нибудь я вытесню его из своего сердца, но не сейчас.

Сейчас я старалась отгородиться. Говорят, время лечит раны, но это не так, я убедилась на своем опыте. Оно просто приглушает чувства, припорошив их иными.

В какой-то степени с эмоциями мне помогла подготовка к свадьбе сестры. Полянский не подвел и уломал нашу строптивицу выйти за него замуж. Оказалось, что он признался ей в чувствах, и она почти сразу растаяла, ведь именно в них она и сомневалась, считая, что именно я – объект грез Руслана.