— Стой, — говорю, стоит нашим лицам оказаться на расстоянии миллиметра.

Делаю рваный вдох и понимаю, что мне не показалось и от него действительно прет сладкими женскими духами, и это очередной удар ниже пояса. Раньше я не знала, как пахнет его бывшая, теперь знаю.

Тошнит.

— В чем дело, Лен? — его взгляд меняется, становится острее, словно он что-то подозревает.

На крепкой шее мужа дергается кадык.

— Тебе Саша Басманова пишет, — убираю его руку с лица. — Что скажешь, Олег?

2. Глава 2. В любое время дня и ночи

— Мы не общаемся, — отрезает муж, причем слишком эмоционально. — И не надо психовать. Подумаешь, бывшая написала.

— Действительно, — скрещиваю руки на груди и огибаю Олега, достаю из пакета лекарства для дочери.

— Ты читала? — после недолгого молчания спрашивает муж, подходит ко мне из-за спины.

Я ощущаю, как сильно накалился между нами воздух, и специально не оборачиваюсь.

— Нет, — ложь легко слетает с губ, пока мои пальцы сдавливают упаковку с микстурой.

— Ясно, — Басманов даже тоном себя не выдает. Врет отменно. — Пойду переоденусь, а ты достань пока бокалы. Хочу выпить и расслабиться.

— Красного полусладкого? — не выдерживаю я, и тут же прикусываю язык.

Щелк. В воздухе как будто каратнуло.

Большая ладонь мужа тут ложится мне на плечо, и Басманов не церемонясь, разворачивает меня к себе. Я ахаю от неожиданности.

— Что ты сказала? — светло-серые глаза мужа приобретают цвет гранита. — Повтори?

— Спрашиваю, ты вино купил красное полусладкое? — я не знаю, откуда у меня берутся силы на то, чтобы не вцепится ему в холеное лицо.

Олег совсем немного расслабляется, хотя в его глазах все равно сохраняется серая сталь. Он подозревает, что я все прочитала, но отсутствие реакции сбивает его с толку.

— Нет, я купил другое вино. Не люблю полусладкое, — мазнув по мне очередным взглядом рентгеном, он уходит в спальню.

И почему-то закрывает за собой дверь, хотя никогда раньше так не делал. Тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: он либо стирает переписку, либо ему понадобилось срочно поговорить с Сашей.

— Я дам Стефе лекарство. Она капризничает, дай мне минут десять, быстрее я не справлюсь, — проходя мимо спальни, громко говорю я, чтобы усыпить его бдительность.

— Хорошо.

Олег проглотил наживку и думает, что у него есть время. Надеюсь, он потратит его с пользой.

— Зайка, — сажусь на край постели дочери и ласково бужу ее за плечико. — Сейчас нужно быть умничкой и принять лекарство, а потом можешь дальше спать. Хорошо?

Сонная Стефа с красными щечками и растрепанными белыми волосам приподнимается и послушно принимает микстуру.

— Люблю тебя, милая, — целую ее в лоб и глажу по макушке. — Теперь спи.

И сонная дочь, не проронив ни слова, почти сразу же засыпает.

На все про все у меня уходит минуты две три, и, вытерев влажные ладони о юбку, я на носочках иду к нашей спальне. Уже издалека я слышу отголоски его пониженного голоса.

Так и знала. При первой же возможности он решил поговорить с ней.

— Даже не вздумай, — угроза Басманова, произнесенная тихо, но мощно, заставляет меня задержать дыхание. — Это должно оставаться в тайне.

Я обнимаю себя за шею и медленно дышу, ожидая, что дальше он скажет своей бывшей жене.

— Хочешь повторения?

Спрашивает он, а у меня к горлу ком тошноты подкатывает.

— Легко. В любое время дня и ночи, только дай знать.

От услышанного у меня разжимаются пальцы, и я роняю бутылочку из коричневого стекла на пол. Она бьется о ламинат звонким тупым ударом. Я понимаю, что сейчас попадусь, и поэтому сама открываю в спальню дверь, параллельно поднимая с пола микстуру.