– Есть. – Вампир демонстративно щелкнул пальцами, и под первые звуки музыки Джерайн скользнул вверх с постели, попутно поднимая меня, ставя на ноги и вместе с тем лаская незаметными движениями, от которых я пробовала увернуться, впрочем, не слишком успешно. Как сказал бы Фэй, мое тело лучше меня знает, что ему требуется.

Танцевать с Джером – это все равно что плясать с тенью. Кажется, что он отстает на полтакта, на полдвижения – и вместе с тем остается моим продолжением, которое не может ни сфальшивить, ни сбиться. Я выхватила клинки раньше, чем д’эссайн успел среагировать, инстинктивно отшатнуться, и на его чудесной белоснежной рубашке появилось два косых разреза, весьма пикантно приоткрывающих грудь. По-моему, задумку Джер уловил и, судя по широкой ухмылке, оценил и принял как должное. Потому что теперь он кружился вокруг меня безоружный, стараясь уклониться от сверкающих клинков, серебристыми сполохами разрезающих воздух и рубашку, которая меньше чем через минуту стала напоминать ворох невесть как скрепленных между собой лоскутков. Момент, когда остатки рубашки все же бесшумно соскользнули с плеч Джерайна на пол, весьма удачно совпал с последним аккордом музыки.

Я остановилась, почти не запыхавшись, и с удовлетворением разглядывала свою работу. Всего один-единственный крошечный порез оставил мой клинок – точно над сердцем, и сейчас уже не понять, специально это было сделано или же все-таки случайно. Д’эссайн изящно поклонился, кончиками пальцев стирая капельки крови с уже затянувшегося пореза, и взглянул на меня сквозь растрепавшиеся темно-красные волосы. Взгляд хищника, узревшего добычу и уже разгоряченного краткой погоней и первой пролитой кровью. Пугающий и одновременно притягательный взгляд, который красноречивей любых слов.

– С меня запасная рубашка, – выдохнула я, опуская оружие.

– Запасных рубашек тут и так завались, – шумно выдохнул вампир. Кажется, он таки пропустил несколько последних вдохов. – Вы так красиво танцевали, что мне захотелось присоединиться. Вы не будете против? – Он занес руку, будто для щелчка, а взгляд его восхищенно метался между мной и Джером, будто не зная, на ком приятнее остановиться.

– Я так поняла, что тебе способ раздевания, принятый у сидхийских Танцующих, понравился? Ты бы видел, как мой учитель с помощью клинка срезал со своей наложницы одежду, состоящую из серебряных цепочек. Вот это – действительно красиво. Я не уверена, что сумела бы повторить подобное, даже будучи совершенно трезвой, а на пьяную голову даже и пытаться не стоит, – усмехнулась я, прокручивая квэли в ладонях.

«Что-то мне подсказывает, что к сидхийским девушкам-Танцующим Дрейк будет искать мирный подход. Вампиры уважают эстетическую сторону подобного мастерства», – хмыкнул Фэй, забыв про свои обиды. Жаль, теперь станет встревать с комментариями к месту, да и не к месту тоже.

– О да. Изумительное искусство, – протянул вампир, плавно поднимаясь с матраса и окончательно сосредотачивая свое внимание на мне. – Жаль, что подобные демонстрации обычно приватны.

– Не представляешь насколько. За стенами Столицы такое вряд ли удастся увидеть, а уж поучаствовать – тем более. Я так понимаю, эту чудесную шелковую рубашку тебе совершенно не жаль?

– Знала бы ты, сколько сотен подобных рубашек пылится в моих многочисленных гардеробах! Нисколько не жалко. – Вампир шагнул вперед, одновременно взмахом руки заставляя звучать музыку под потолком, только на этот раз не такую резкую и отрывистую. Если для нас с Джерайном звучала песня огня и теней из чередующихся быстрых и медленных тактов, то для своего танца капитан чаролета выбрал переливчатую плавную мелодию, в которой шелест бегущей воды перемежался со звоном падающих на камень льдинок.