— Он работает.

— Он работает слишком много, тебе не кажется? — бросив в рот кусок сыра, покосилась на меня. И покосилась довольно неоднозначно.

— У него серьёзная должность, — игнорируя её тон, пожала плечом, — он дипломат.

— А у него никого нет на стороне?

— В каком это смысле?

— Ну, женщина. Может, у него там какие-то шашни? Ты не проверяла?

— Нет, я не проверяла! — оборвала её довольно резко, потому что данная тема мне неприятна. Потому что... я неоднократно думала об этом сама, хоть никогда в этом никому не признавалась.

Я не параноик, но его действительно никогда нет дома. И телефон постоянно либо "вне зоны доступа", либо включена голосовая почта. У нас в городе есть квартира, куда он при желании может беспрепятственно водить любовницу, и я никогда об этом не узнаю, потому что передать мне это совершенно некому.

Я не хотела развивать эту тему и накручивать себя, но мы сильно отдалились за последние два года, как раз именно тогда он начал задерживаться особенно часто. Он стал замкнутым и каким-то раздражённым, стал чаще брать с собой телефон туда, куда брать его необязательно, например, когда принимал душ.

Однажды у меня была мысль, пока он спит, попробовать подобрать пароль, я даже стащила его телефон и заперлась в прачечной, собираясь развеять уже наконец свои сомнения, но... не смогла. Это низко! Мы женаты и должны доверять друг другу.

И если бы у него кто-то был, разве стал бы он продолжать жить со мной? Зачем? По сути, нас ничего рядом друг с другом не держит. У нас нет миллионного состояния, записанного на меня, нет общих детей... Ну не из жалости же он со мной, в конце концов!

Он. Мне. Не. Изменяет. Точка.

Может, это как раз та самая позиция страуса, но так мне было действительно легче. Ведь я знала, что если раскопаю что-то, то уже никогда не смогу жить, как прежде...

С тех пор я старалась меньше думать о плохом, но эта мысль, как саднящая заноза, периодически давала знать о себе. И в последнее время всё чаще и чаще...

— Ну, ты знаешь, даже если у него кто-то там и есть – ничего страшного, — словно между прочим бросила Лола, и я округлила глаза, совершенно не понимая, как это прокомментировать.

— А что ты так смотришь на меня? Все мужики изменяют своим жёнам – это аксиома. Главное, чтобы делали они это по-тихому и без ущерба для семейного бюджета. Ну и, — брезгливо сморщила нос, — чтобы приходили домой без всяких подарков в виде гонореи.

— А если ты узнаешь, что твой Боря сейчас не в Израиле, а где-нибудь на Бали гуляет какую-нибудь молоденькую модельку? Что ты скажешь на это?

— Бог в помощь. Зная моего Борюсю – она ему пригодится, — весело захохотала Лола, и я окончательно убедилась в том, что мы не подружимся по-настоящему никогда в жизни. — Кстати, — теперь засунула в рот кусок авокадо. — На твоём месте я бы тоже нашла себе кого-нибудь. Ты вечно ходишь такая грустная и зажатая, горячий мужчина наверняка бы вернул тебе блеск глаз.

— Спасибо за совет, но я как-нибудь обойдусь.

— Кстати, я пригласила сегодня Андрея, и знаешь почему?

— Не имею ни малейшего представления.

— Потому что мне кажется, что ты ему нравишься! — выдав предположение, засияла как медный грош. — Серьёзно, он расспрашивает о тебе, интересуется твоими делами. Стелла то, Стелла сё.

— Андрей?!

— Угу, представь себе. И он, скажу я тебе, ничего так. Из тех, кто в тихом омуте, но если копнуть глубже...

— Ты же сама говорила, что он голодранец.

— Ну да, но тебе бы он подошёл. Без обид, но есть в тебе что-то простенькое, провинциальное. Это неплохо, — поспешила сразу же исправиться, — даже трогательно. Женщина, которую не испортило богатство, и всё такое.