От груза прошлого нужно избавляться!

А ещё после визита к психотерапевту, после того, как Вера рассказала, что её тревожит, наконец-то прекратились кошмарные сны. Возможно, свою роль сыграл и приём слабенького транквилизатора, который она прописала сама себе. Снотворное Новиковой превращало её в подобие Ларисы – существо со стеклянными глазами. Откуда уж тут черпать энергию, если половину дня отходишь от приёма препарата? 

Выпрыгнув на остановке, поплелась по заваленной снегом тропинке к дому Крестовских.

В течение двух своих положенных выходных Вера честно пыталась выкинуть из головы Назара. Старалась не вспоминать его пронзительный взгляд, тепло его ладоней на своей коже, старалась засунуть поглубже воспоминания о своих ощущениях, когда он находился рядом… Но каждый раз, касаясь пальцами затянувшейся ранки на подбородке, против воли вспоминала. Додумывала, фантазировала, испытывая мучительный стыд за свои мысли. 

Женатые мужчины для неё табу! Но почему-то она так и не могла выбросить его из головы, стоило только вспомнить… хотя, как можно вспомнить того, кого и не забывала. 

Вера поймала себя на мысли, что только и делала, что думала о нём, а та ночь в «Магнолии», когда он унизил её – вместо того, чтобы оттолкнуть, наоборот ещё сильнее её к нему привязала. Даже его глаза, взгляд, который так сильно пугал её вначале, сейчас уже не казался таким зловещим.

Вера побеждённо признала, что испытывает к нему непонятную тягу, совладать с которой она, увы, пока была бессильна. 

Наверное, это от того, что в её жизни давно не было мужчины – инстинкты требовали своего, выбрав объектом вожделения почему-то именно Туманова. Она грешным делом даже подумала, а не согласиться ли на свидание с Лёшкой, но сразу же отсекла эту нелепую мысль. Это глупо, и уж точно ничего не решит, а проблем как раз таки наоборот – прибавит. Она достаточно взрослая, чтобы идти на поводу у глупых инстинктов, она же не примитивное животное, в конце концов.

У ворот, орудуя огромной лопатой, чистила снег Анечка. Щёки её раскраснелись, из-под капюшона выбились рыжие пряди. 

— Привет, Вер, ну и погодка, да?

— А ты почему сама? Мужчин в доме нет?

Аня пожала плечами и широко улыбнулась. 

— Не-а. А, и пофик, всё лучше, чем пельмени лепить с мамкой, — вонзила лопату в горку снега.

— И что, тут каждую зиму так? – кивнула на толстый слой белоснежного покрывала. 

— Ага, бывает и хуже. Это в городе всё быстро тает, а тут дом в низине – на заднем дворе снег лежит чуть ли не до начала мая.

Перекинувшись с девушкой ещё парой незначительных фраз, Вера протиснулась за ворота. Обернулась и едва не спросила, а где Назар, но вовремя себя остановила. Уж кому-кому, а горничной об её интересе знать точно не обязательно. Да и в конце концов, какая разница, где он? 

Утопая по колено в снегу, пробиралась к величаво возвышающемуся дому. Старый фонтан практически скрылся под белоснежной шапкой, статуи грациозных дев у входа завистливо проводили её высеченными из камня глазами. Кажется, зима им уже осточертела, хотя ещё и не успела толком начаться. 

Вера мазнула взглядом по окну на втором этаже левого крыла. Темно, занавески глухо зашторены. Интересно, он дома? 

Поднимаясь по ступеням, заметила глубокие следы. Это точно не её и не Анечки – у той ножка кукольная, эти же были большими, с чётко выраженным «тракторным» рельефом. Углубления шли от входной двери, вниз по порожкам, и далее тянулись за угол правого крыла.

Совсем свежие, кто-то вышел из дома только что...

Чёрт дёрнул Веру развернуться и пойти по следу. Аккуратно ступая в вытоптанные ямки и как вор озираясь по сторонам, уверенно двигалась вперёд.