Выйдя из парка, Роберт быстро перешёл через дорогу к зданиям, ровными рядами выстроившимся вдоль зелёной полосы и только было собирался достать телефон и набрать своего водителя, как случилось неожиданное.       

Брошенный кем-то с завидной силой резиновый мяч, словно вражеский снаряд, попал ему прямо в голову – недостаточно болезненно, чтобы сразить наповал, но достаточно неприятно для того, чтобы разозлить Роберта еще сильнее, чем то было до этого момента. Твою ж мать! Его, солидного бизнесмена, вот так вот запросто застали врасплох и подбили, точно дичь, дурацким детским мячиком! Черт возьми, он не намеревался спускать это просто так.       

Поймав отскочивший сначала от его головы, а затем от асфальта снаряд, Роберт кинул взгляд в ту сторону, откуда он прилетел и по гулу детских голосов понял, что в здании, рядом с которым он оказался, располагался детский сад. А значит, там должны были находиться и воспитатели, обязанные, черт их побери, следить за тем, чтобы вверенные им дети не бросались своими игрушками в ничего не подозревающих бизнесменов и миллиардеров, к такому обращению не привычных! 

Недовольно сведя на переносице темные брови, Роберт шагнул за ограду, оказываясь на детской площадке, где куча спиногрызов носилась как взбесившиеся страусы в брачный период, а какая-то бесцветная девица – судя по всему, та самая воспитательница, которую он искал, стояла посреди этого дурдома, явно не зная, как справиться с такой оравой. Но ему, в общем-то, было насрать на ее проблемы, более того – он собирался добавить ей новых.        

- Это ваше? – поинтересовался Роберт у нее холодно, указывая на мяч, который держал в руке. 

- Н-наше… кажется, - пробормотала девица, поправляя очки, съехавшие на нос.      

- Ну, если вы сами не уверены, сообщаю вам, это - ваше, - язвительным тоном произнес Левицкий и, сунув мяч ей в руки, добавил, не скрывая вновь накатившего раздражения: 

- Так какого хрена вы не следите за тем, чтобы ваши дети не кидались мячами в прохожих?!       

- Извините… - начала было говорить девица, но он резко ее прервал:          

- Работать надо лучше! – после чего, чувствуя себя окончательно не в духе, развернулся и пошел прочь.       

3. Глава 3

Дедушка снова не ночевал дома. Раньше меня это беспокоило, сейчас - привыкла. Впрочем, когда единственному близкому человеку далеко за восемьдесят - это в любом случае повод для беспокойства, хоть ночует он дома, хоть нет. Но Александр Константинович даже в свои почтенные годы жил активной жизнью, и я смирилась с его похождениями. Порой ещё и чувствовала себя какой-то ущербной - у него на личном фронте всё было прекрасно, а вот у меня…       

- Танюх, ты чего опять в сером?        

Лена Ершова, моя заядлая подруга, отодвинула меня в сторону и вошла в прихожую с самым решительным видом, разулась, после чего направилась в кухню. Мне осталось только закатить глаза, потому что я напрочь забыла за утро о наших общих планах на этот день.        

- Лен… тут дело такое…       

Ершова уже вовсю расставляла на столе посуду - два бокала, пластиковые коробки с принесёнными с собой суши, ну и бутылку мартини.        

- Я ничего не хочу слышать…        

- Меня попросили о замене.      

- Баринова!      

- Что?     

- А для кого я аперитив принесла?      

У меня совершенно вылетело из головы, что мы с Леной уже договорились провести сегодняшний вечер вместе. Прогуляться по центру города, сходить в кино. И когда утром позвонила Вера Николаевна, которая, зайдя издалека, в очередной раз попросила меня подменить её на полдня в детском садике, где я работала воспитателем, согласилась.