— Риск — это большой адреналин.

— Не играй с огнём! – крикнула в страхе я.

Меньше всего мне хочется, чтобы меня поимел преступник, котоРиту место за решеткой.

— Ты ведь так этого жаждала, за мной сколько уже бегаешь. Давай, открывай свой рот, — губы очень не вовремя пересохли, и я невольно облизнула их, что только раззадорило Дёмина, и он приставил головку к моему плотно сжатому рту.

— Я не люблю повторять дважды... – процедил сквозь зубы.

— Мне плевать, что ты не любишь, — фыркнула и отвернулась.

— Шеф! — дверь распахнулась, и в помещение зашла его преданный пёс.

— Серёжа, — спокойно обратился к парню Дёмин, продолжая смотреть на меня. — Что непонятно было, когда я сказал не тревожить меня?

— Код красный, — только и сказал парень. Марат выдохнул и, наконец, убрал в штаны свой член.

— К сожалению, нашу игру придётся отложить. Но ты не расстраивайся, мы обязательно продолжим, — накинул пиджак и на ходу стал застёгивать рубашку.

Они вышли и, услышав, как закрылась дверь, я расслабилась и, запрокинув голову, облегчённо выдохнула.

Почему, чёрт возьми у меня мокрые трусики?

***

Марат

Два месяца назад

— Ну что? — спросил Серёжа, как только я вышел из больницы.

— Дерзкий парень, — качнул головой и сел в машину на заднее сиденье.

Серёжа залез за мной и сказал водителю ехать.

— Отказал, — глядя в окно, сделал он свои выводы.

— Да! С Ильёй разберись, — отдал приказ своей «правой руке». — Без свидетелей и шумихи.

— Конечно, шеф, как всегда, — кивнул парень.

— Кто дело ведёт? — поинтересовался я.

— Маргарита Кирова, — открыл папку и протянул мне.

— Я слушаю! — дал понять, что не собираюсь сам читать.

— Тридцать три года, несколько лет назад влезла в боевую группу, где служил её муж, бывая на горячих точках, чтобы выяснить причину его смерти. Её очень уважают за упорство. Год как работает обычным следователем, навоевавшись. Раскрываемость у неё хорошая, потому что честная слишком и взяток не берёт. Замуж больше не выходила, детей нет, — на одном дыхании выдал мне всё что нарыл.

— Упорная говоришь, — задумчиво произнёс. — Значит, не отстанет. Как же всё не вовремя, блять! И всё этот сукин сын Воронцов, — сжал телефон в руке до треска.

— Разберёмся, — успокоил Серёжа. Конечно, разберёмся, меня никому не под силу остановить, тем более бабе какой-то. — Куда едем?

— На базу. Сам хочу убедиться, что всё идёт по плану, — ответил думая, что зря я доверился Воронцову, теперь разгребать. — Вова, — обратился к водителю. — Избавься от хвоста. Как хочешь, но чтобы до базы мы добрались без сопровождения. Ясно?

— Более чем, — отозвался он.

Нужно избавиться от проблемы по имени Илья и как можно скорее. Пацан этот частично виноват, потому что я сам собирался устранить Воронцова, но точно не так. Мои люди работают чисто: про него и не вспомнил бы никто. А этот сдал его органам, и те, само собой, обыскали всё его имущество, и таким образом я потерял крупную партию товара.

— Об этом парне что-то ещё выяснил? — резкий вопрос отвлёк Сергея от телефона.

— Да. Он сын Алексея Черняева, — выплюнул он мне, продолжая пялиться в свой сотовый и улыбаться.

Вырвал телефон из его рук и выкинул в окно.

— Серёжа, когда я с тобой разговариваю, ты переключаешь своё внимание на меня, — абсолютно спокойным голосом и лёгкой улыбкой сделал ему замечание.

— Извини, — опустил голову.

— Я жду, Серёжа, — с нажимом в голосе напомнил о своем вопросе.

Отец научил быть выносливым и сдерживать гнев внутри, а это очень помогает во время переговоров. И весело наблюдать за собеседником, когда он бесится и скрипит зубами от моего спокойствия. А ночью, переступая порог своего особняка, я спускаюсь в спортзал и два часа выливаю злость на боксёрскую грушу.