– Вон тот, ближний, – подполковник кивком подбородка показал нужное направление.

Немирович благодарно кивнул и задал новый вопрос:

– Когда грузимся?

– Да можете начинать загружаться. Я так понимаю, отмены взлета не будет? Как говорится: матч состоится при любой погоде?! – командир эскадрильи покосился на майора, но тот и ухом не повел, будто сказанное его вовсе и не касалось.

– Грузитесь, – только и бросил Светлов, после чего сделал несколько шагов в сторону, вытащил из кармана сотовый телефон, набрал номер и, как только ему ответили, сердито бросил в трубку:

– Где этих хреновых специалистов носит? Скоро будут?! Какой к чертям скоро! Да нам уже взлетать пора! Не уложимся в график, нам яйца оторвут и галстуком на шею повяжут. Десять минут! Слышишь, десять минут и ни секундой больше. Все. Жду.

С недовольным видом он убрал телефон обратно в карман и начал расхаживать из стороны в сторону. А Немирович, прекрасно все слышавший и понявший, что особой спешки нет, вернулся к своим подчиненным.

– Командиры групп, ко мне, – скомандовал он и, дождавшись, когда те оказались рядом, обратился к старшему лейтенанту Иванову: – Валентин, твой вертолет ближний, ваши соответственно два следующих.

– Оружие заряжаем? – капитан Лапин смахнул выступивший на лбу пот.

Немирович задумался.

– Смысла большого нет… Да черт с ним с винтом. Заряжаем. Стволы либо в иллюминаторы, либо в пол.

– Да знаем мы, – проворчал Игнатенко, недовольный тем, что ему напомнили про технику безопасности.

– Тогда людей в одну линию, заряжаетесь – и на посадку. Через пять минут все на борту. Не тянем.

– Смысла нет, – пожал плечами Лапин и направился к своим людям. Подойдя, он, указывая рукой в направлении чистого поля, скомандовал: – вон там строиться в одну шеренгу.

Через минуту личный состав сводного отряда дружно защелкал предохранителями и загромыхал затворами, а еще через полминуты все так же дружно заторопились на погрузку.

– Товарищ прапорщик, – обратился к Банникову разведчик-снайпер рядовой Пылев.

– Да Слав? – Вадим Петрович чуть замедлил свой шаг.

– Мы что, всерьез воевать собрались?

– А что, повоевать хочешь? – съехидничал Банников.

– Нет, товарищ прапорщик, я лучше как-нибудь попозжей. Навоююсь, успею.

– Это правильно. А вообще готов? В человека выстрелить сумеешь?

– Должен, для того и учили, – ответил Пылев и тут же задал новый вопрос: – Товарищ прапорщик, а правда, что Хемингуэй якобы как-то сказал: «с охотой на человека ничто не сравнится по увлекательности»?

Услышав это, Банников едва не сбился с шага. Честно признаться, из всего того, что написал Хемингуэй, он читал только повесть «Старик и море» и о данном высказывании слышал впервые и потому не был уверен в том, что оно принадлежит именно этому писателю, но тем не менее ответил со всей категоричностью.

– Больной он, – Петрович крутанул пальцем у виска, – идиот с нездоровой психикой.

Видимо, Пылев удовлетворился подобным ответом и вопросов больше задавать не стал. Зато потянуло на расспросы шедшего с другой стороны Короленко.

– Это «Ми-17»? – кивая на предназначенный им вертолет, поинтересовался он.

– Конечно, «Ми-17», ты чего? – удивленно вытаращился на него Банников, – совсем, что ли, память отшибло? Ты же с такого недавно с парашютом прыгал!

– Да мне тогда только вертушку разглядывать и было, – санитар закивал головой, показывая тем самым всю степень своего предпрыжкового безразличия к производившему десантирование летательному аппарату.

– Какой ему вертолет? Он тогда от страха чуть не помер, – подколол приятеля Семенов.