Повсюду в Европе рыцари-тамплиеры переживали падение столь же стремительное, каким был их головокружительный взлет. Когда тамплиеров выставили из Святой Земли, их аура безгрешной неприкосновенности быстро потускнела. Однако они сохранили огромную сеть принадлежавших им крепостей, поместий и даже целых городов, проникнув глубоко в сердце европейского общества. Темпл, их отделение в Лондоне, был хранилищем значительной части богатства и казны Англии, включая ценности королей, многих аристократов, епископов и купцов и даже какое-то время драгоценности короны [121]. Тампль в Париже представлял собой мощную крепость, окруженную рвом и стеной, за которой укрылся комплекс построек размером с небольшую деревню, – отсюда орден ведал казной и финансами Франции. Могущество ордена поражало, и видные коронованные особы Европы начали наконец негодовать на присутствие среди них столь многих облаченных в кольчуги магнатов с их монашеской дисциплиной и постоянной армией, c их пугающей казной и подчинением непосредственно папе римскому. В начале XIV века французский король Филипп Красивый, который – так уж вышло – чересчур много задолжал тамплиерам, приказал арестовать рыцарей по часто расхожему тогда обвинению в ереси, святотатстве и содомии и принудил папу распустить орден [122]. Десятки тамплиеров были сожжены в Париже, включая великого магистра, престарелого человека, сознавшегося во всем на дыбе, а после отказавшегося от признаний и настаивавшего на своей невиновности, пока его пожирало пламя, а руки были связаны как для молитвы.

Только на Пиренейском полуострове положение монахов-воинов осталось прочным. Хотя их слава зиждилась на защите Святой Земли, тамплиеры с самых первых дней основания ордена вели активную деятельность на дальнем западе Европы. Они шли в авангарде Реконкисты, стояли гарнизонами в замках на границах с исламским миром и заселяли огромные участки недавно захваченных земель [123], и для молодых христианских стран их пыл и глубокие карманы были незаменимы. В Португалии никто и не думал распускать орден. В качестве уступки веяниям времени они просто сменили свое название на орден Христа. Все остальное, включая их солидное богатство, осталось в целости [124].

Когда папа римский согласился на просьбу короля, в распоряжении Энрике оказались ресурсы под стать его амбициям, в то время как тамплиеры в своей новой ипостаси обрели новую жизнь в роли спонсоров эпохи Великих географических открытий. И все же открытие новых земель стояло далеко не на первом месте среди забот Энрике. Он растратил огромные денежные и людские ресурсы на ожесточенную борьбу за Канарские острова с Кастилией, которая на них претендовала, и с жителями островов, чья культура находилась на уровне каменного века и которые нанесли большой урон воинской доблести Энрике, отбив его армии три раза кряду. С еще большим пылом он устраивал кампанию за кампанией, чтобы повторить свой героизм в Сеуте в ходе нового крестового похода за завоевание Марокко.

Сеута обернулась для Португалии «золотом дураков». Мусульманские купцы быстро перенесли торговые операции в соседний Танжер, и прибрежные склады Сеуты упорно пустовали. Колония находилась в постоянной осаде; очень скоро все дома за пределами стен пришлось снести, поскольку местное население использовало их для вылазок. Гарнизон плохо кормили, к тому же он должен был сносить насмешки с проходящих испанских кораблей, и этот пост стал настолько непопулярен, что гарнизон пришлось укомплектовывать осужденными, отбывающими срок своего наказания. Постоянное содержание изолированного форпоста, снабжаемого из-за моря, легло тяжким бременем на скудные ресурсы Португалии, и многие португальцы жаловались, что цепляться за нее сущая глупость.