Воспоминания, конечно, хорошо, но пора вставать и честно рассказывать альфе о себе, нельзя подставлять тех, кто готов тебе помогать. Вздохнув, натянула вчерашнюю одежду и спустилась вниз.

Табор стоял на берегу реки в небольшой прозрачной роще. Вот откуда у меня вылез этот “табор”, вроде никогда не увлекалась цыганской романтикой, да и не табор это, а стая, а может, и ещё как называется. Такая ассоциация, скорее всего, вылезла из-за лошадей, которые паслись неподалёку, да крытых кибиток. Уж очень атмосферно это всё выглядело.

Видимо, лагерь собирались ставить надолго, костёр всё так же горел в середине стойбища, и кто-то из женщин уже готовил на нём.

Жизнь вокруг бурлила: выносили вещи, складывали аккуратно в ящики, что-то проветривали, что-то правили, дети носили хворост, сучья, воду, волк тащил в зубах зайца и птицу похожую на тетерева и все поглядывали на меня с улыбкой. Альфа сидела у костра на низенькой скамеечке и перебирала травы. Судорожно выдохнув, я подошла к ней.

— Доброе утро, спасибо вам… — я замялась подбирая слова, но меня перебили.

— Дитя, пойдём на реку, — и повернувшись к готовившей еду женщине, протянула травы. — Завари вот эти. Две ложки дашь Мрысе, ей хватит.

— Как дела у девочки? — я заволновалась, если нужны травы значит она ещё болеет?

На меня внимательно глянули и, видимо, поняв мысли, ответили:

— Температура спала, теперь ей только укрепляющие травы нужны, больше ничего, пойдём, — и пошла вперёд.

Я еле успевала за ней, как так у неё получается быстро? Пробравшись через густые заросли кустов и чудом не поцарапавшись, мы попали на берег реки: природная заводь оказалась дополнительно отгороженной, а со стороны берега все закрывали кусты. Получилась этакая скрытая купальня в естественной среде. Это место дышало умиротворением. Солнце отражалось от воды, разбрасывая весёлые искры света в разные стороны. Тишина и покой. От любования этой красотой меня отвлёк голос альфы расположившейся на одном из двух камней и хлопающей ладонью на соседний:

— Присаживайся, поговорим, мне нравится это место, здесь красиво и спокойно, так ведь, Мариса? — я сглотнула, но не отвела глаз.

— Я не Мариса!

— А кто же ты? – было похоже, что женщина не удивлена, она всего лишь знакомилась со мной снова.

— Я просто Маша.

— Простомаша, — кивнула она, а я подавившись, закашляла.

— Да нет, Машка я.

— Машкая? — теперь альфа смотрела на меня подозрительно.

— Ой, нет, все не так, — замахала я руками. — Для посторонних я — Мария; для друзей — Маша; для родных — Машка, Машенька.

— Значит, Маша, — на меня весело смотрели молодые глаза старой волчицы, — в таком случае зови меня — Энкая, — представилась женщина и тепло улыбнувшись, спросила: — Поведаешь свою историю?

Альфа слушала не перебивая, внимательно, доброжелательно. Вот если бы мне кто рассказал такую ахинею, ни за что бы не поверила, а она верила. Когда моя история подошла к моменту знакомства с патлатым волчонком, я развела руками и сказала совсем уж умное:

— Ну и вот… — замялась, — собственно, всё.

Энкая впервые за весь рассказ отвела от меня взгляд, безмятежно смотря на реку, а потом вздохнула и заговорила, а моё сердце дрогнуло: сейчас и здесь третий раз в этом Мире решалась моя судьба.

— Удивительная история и судьба у тебя, Маша, но она многое объясняет. Особенно магию жизни и смерти, — на мой удивлённый взгляд волчица улыбнулась и пояснила. — Мы, оборотни, поклоняемся Богине Судьбы, мы её дети и её творения, двуликие, как и наша Богиня. А в тебе, Маша, проснулась магия, да не обычная, это её дар.