— Оливия, ты же умная девочка! — не дав эмоциям взять над собой верх, миролюбиво произнёс Дмитрий. — Я ведь ничего и никогда тебе не обещал.

Она упрямо молчала. Её быстрые пальцы сноровисто порхали над причёской, высвобождая одну за другой вьющиеся пряди.

Милославский, как ни странно, понимал девушку. Да, он ничего и никогда не обещал, но надежда… в её душе всё равно жила надежда, что он, узнав о долгожданном наследнике, примет по-мужски правильное решение: узаконит их отношения. Но Дмитрий стоял на своём, даже зная, что словами наносит Оливии болезненный удар. Своё решение он менять не собирался.

— Да, не обещал, — нехотя призналась она, стараясь сохранить последние остатки гордости. — Но есть вещи, которые иногда заставляют нас изменить свои ранее принятые решения, поступиться принципами, какими бы значимыми они для нас ни казались.

За время монолога Оливии Дима уже расстегнул рубашку, но снимать ее не спешил. Ещё раз просканировав стройную женскую фигурку, продолжил:

— Ты вообще не о том говоришь, дорогая. — Он ни капли не терзался угрызениями совести. — Я никогда не обещал на тебе жениться, и даже малыш не изменит этого. Здесь нет чувств, а жить вместе ради ребёнка, значит, загубить жизнь всем троим.

— Ты решил испортить её только нам — мне и ему? — Узкая ладонь Оливии легла на область пупка.

Милославский усмехнулся: Оливия играла словами умело, словно профессиональный жонглёр в цирке булавами, но победить его ей ни за что не удастся. Жизненный опыт и бизнес научили Диму просчитывать выгодные многоходовки практически за пару минут.

— Ну раз ты так ничего и не поняла, буду краток и точен в подборке слов. Поясняю: ты не нужна мне ни в качестве жены, ни в качестве любовницы. А вот от ребёнка отказываться не собираюсь. Малыш ни в чем и никогда не будет нуждаться. Я признаю его: дам свою фамилию, выделю долю в наследстве и буду общаться как любой нормальный отец.

— О, да! — В её голосе вновь прозвучали ехидные нотки. — Воскресный папа — это выход из положения.

— При моей работе, даже женившись, больше времени я выделить бы не смог. То, что ты сейчас пытаешься мне доказать — лишь ничем не подкреплённые домыслы и тупое упрямство. Ты же знаешь, что ребёнок никогда не удержит мужчину рядом с нелюбимой женщиной.

Оливия открыла было рот, чтобы разразиться очередной тирадой, но, услышав продолжение, застыла в растерянности.

— И ты так и не ответила на такой простой, но важный вопрос: почему о беременности я узнаю последним?

Остатки самоуверенности слетели с девушки, словно использованная новогодняя мишура. Минута… Оливия несмело улыбнулась и, выдохнув, произнесла.

— Я… Я хотела рассказать, сегодня… Думала сделать сюрприз, но, как видишь, Мерседес не умеет хранить секреты.

— Вот поэтому я и удивлён: подружка, с которой ты давно не общалась, знает о малыше, а я, его отец, — нет. Тебе не кажется это странным?

15. Глава 14. Чудеса случаются

С момента разговора Дмитрия с Оливией прошло чуть больше недели. Милославский время от времени прокручивал его в памяти, пытаясь разобраться в собственных ощущениях.

Охлаждение отношений с пассией логично: девушки никогда рядом надолго не задерживались — растворялись, как предрассветный туман, едва он начинал скучать или тяготиться ими. И здесь всё шло по давно накатанной колее к логическому завершению, ещё чуть-чуть, и Оливия ушла бы из его жизни, как и многие до этого.

Но празднование дня рождения Оливии закончилось сюрпризом для Дмитрия — новостью о беременности девушки. Такой крючок, как желанный наследник, во все века работал на сто процентов. Этот ключ открывал многие двери, как в законном браке, так и вне его. Что касается будущей мамочки, то Оливия была далеко не проста: прагматична, целеустремлённа. Ей не пришлось долго объяснять, что шансы на узаконивание отношений с Милославским равны нулю, но выгоду свою она осознавала и не преминула воспользоваться ситуацией, разыграв хорошо отрепетированный спектакль: уж слишком «своевременно» Дима узнал о беременности.