— Станислав! — окликнул он помощника. — Дай ноутбук. Я поработаю.

Паренёк, с готовностью подскочив, быстро собрал прессу, а вместо неё на столике разместил портативное устройство. Взглянув на босса, робко предложил:

— Дмитрий Георгиевич, может, вам всё же стоит отдохнуть?

— Отдохну! — спокойно отреагировал Милославский. — Ещё раз просмотрю отчет и отдохну. И, пожалуйста… — Он поморщился, словно от зубной боли. — Предупреди команду: максимальная тишина, и никаких помех! И сам не мельтеши! — произнёс он, отмахнувшись от Стаса. — Разрешаю всем расслабиться.

Цифры, графики, диаграммы, пояснительные записки к каждому разделу нового проекта… Он настолько погрузился в привычный мир, что не заметил, как рядом кто-то остановился.

— Простите, Дмитрий Георгиевич! Вам принести что-нибудь выпить или перекусить?

Милославский недовольно оторвался от ноутбука. Его взгляд, обжигая холодом, словно лёд, прошёлся по нахалке снизу вверх и… застыл, сосредоточившись на лице.

- - -

[15] Когорта — сплочённая общими идеями и целями группа людей (примечание автора).

7. Глава 7. Она

Он не верил своим глазам. Та, что так неосмотрительно посмела потревожить его во время работы, оказалась ожившим воспоминанием: над ним склонилось родное лицо.

Сердце встрепенулось, дыхание остановилось.

«Ва-а-а-арька!»

Душа рванула к любимой. Губы, уже начавшие было растягиваться в счастливой улыбке, внезапно застыли в недоумении. Глаза! На него смотрели участливые, внимательные глаза… цвета летнего неба.

«Господи, да что происходит?! За что ты так со мной шутишь?!»

Нервы жалобно взвыли. Чтобы разрушить видение, Дима прикрыл глаза, затем, судорожно вздохнув несколько раз, открыл.

Наваждение не исчезло. Рядом с ним по-прежнему стояла та, которая до сих пор являлась в снах. Это в них они всё ещё были молоды, а главное, вместе и счастливы…

Красивые пухлые губы девушки шевелились, но Дмитрий не разбирал сказанного. Залипнув на них, он разглядывал чёткий контур, вспоминая, как любил целовать похожие на эти. На несколько мгновений он даже почувствовал, как и раньше, их вкус и запах ночной фиалки.

Милославский сглотнул. Слюна оказалась вязкой, сковывающей язык и нёбо. Он только и мог, что безмолвно разглядывать девушку.

«Стоп!»

Дима моргнул несколько раз, до мелочей восстанавливая в памяти лицо из прошлого. Сердце снова тревожно забилось, его начало знобить.

«Как две капли воды, вот только глава — не её! Не она…»

Дмитрий наконец разобрал слова.

— Вам плохо? — участливо поинтересовалась незнакомка.

— Как ваше имя? — проигнорировал он её заботу. Голос его был хриплым, немного надтреснутым.

— Энестейше, — пробормотала она, неожиданно смутившись от простого вопроса.

— Что вы здесь делаете? — К ним подскочил Стас. — Я же предупредил Мелиссу, чтобы не беспокоили…

— Сядь! — неожиданно грубо рявкнул Милославский, даже не глянув в сторону помощника.

Парень отступил назад.

Желваки Дмитрия несколько раз дернулись, взгляд переместился на бейдж на груди девушки.

«Энестейше Лонг», — прочитал он про себя.

— Простите… — пробормотала стюардесса, уловив его недовольство. Она чуть замешкалась, не зная, как теперь поступить, а потом тихо добавила: — У вас такой усталый вид… Я лишь хотела…

— Дмитрий Георгиевич, извините! — К ним уже спешила Мелисса. Оттеснив девушку, она быстро проговорила: — Энестейше — стажёр. Это её первый рейс… У нас произошла срочная замена, буквально за несколько часов до полёта. Моя вина! Я не успела ознакомить её с вашими требованиями.

Оправдания старшей бортпроводницы лились с невероятной быстротой, но Милославский сам себя не узнавал. Раздосадованный самообманом, с каждым её словом злился всё сильнее и вскоре совсем перестал контролировать свои эмоции.