Я собралась что-то сказать, но Рид поднял руку, останавливая меня и шепотом, прямо на ухо, произнес:

— Логично предположить, что похититель имеет к вам какое-то отношение. Он хочет, чтобы вы знали о нем, жаждет привлечь внимание… Ваше внимание, раз уж теперь непосредственно вы занимаетесь освещением происходящего в прессе.

— Он хочет, чтобы его нашли?

— Не знаю. Но улики он оставляет намеренно. Похищает девушек, чем-то похожих на вас и присылает вещь, принадлежащую жертве. Так что выводы сделать не трудно.

— Но почему он прислал вещь вам? А не мне?

— Не знаю. Может, он пытался прислать ее вам, но вы, к примеру, не заметили… не обратили внимания… Женщины существа ветреные и…

— Платок, — произнесла тихо. — Вы правы. Он пытался, но я не придала значения такой мелочи… — Я потеряла фиолетовый платок. Точнее, как потеряла, не помню, но вот что нашла и подумала, что это мой, помню точно. Только вот неясно, почему резинку прислали именно вам? Ни тетушке, ни дядюшке, а вам…

— Мне ясно, — усмехнулся он и посмотрел на меня. Пронзительно так посмотрел, долго.

— И все же…

— В редакции нас считают любовниками, а слухами, как известно, земля полнится.

Как ушат холодной воды и прямо на голову! Открыла и закрыла рот. Снова открыла и снова закрыла. Теперь мне стали понятны некоторые странности в поведении коллег, постоянные недомолвки в купе с пошлыми намеками Грега и… нет, я все же сказала:

— И давно?

— Несколько месяцев назад я в этом убедился и, собственно, никого разубеждать не стал. Впрочем, мы-то с вами знаем, что подобное предположение лишь нестоящий внимания слух. Одним словом, происходящее радует…

— И чем же? — с сарказмом произнесла я.

— Похититель не из числа ваших близких друзей, — удивительно весело для нашей «ситуации» произнес Рид. — Друг бы знал, что близости между нами нет.

Эх, слабое утешение. Я-то знала, что друзей, с которыми я бы делилась личным у меня нет… Даже Грега, которого считала другом, я держала на расстоянии…

Сил улыбаться не было, желание спорить тоже куда-то исчезло. Сейчас я боролась с желанием рассказать Риду про электронное письмо с «обнаженной натурой». Почему-то мне было страшно ему доверять. Предрассудки, не иначе! Я выдохнула пару раз и улыбнулась. Ну, как улыбнулась, старательно так натягивая на лицо улыбку. Улыбка получилась кривая и кислая и чем-то напоминала оскал.

— Я начинаю вас бояться, — заметив перемены в облике, произнес Рид.

Несколько секунд я размышляла, а потом тихо произнесла:

— У меня для вас новость. Статья не станет сенсацией. Ее просто не будет.

— Да? — Как-то сомнительно произнес Рид.

— Да. И ваши доводы о том, что похититель привлекает МОЕ внимание к себе, ошибочны.

— Неужели? Откуда такие выводы.

— Все просто. Похититель выделывается не передо мной, меня он просто хочет убить. Или похитить для начала. Да, скорее всего, я десятая или одиннадцатая намеченная жертва, — последние слова просто выдохнула и, порывшись в сумке, пока Рид не отошел от шока и не сдал меня в дурку, вытряхнула на стол два скомканных кусочка бумаги с собственнойфизиономией. Мягко расправила ладошками изображение себя в неглиже и быстренько рассказала про «картинку».

— Значит, картинка пришла на личную почту. Это плохо. Значит, у нашего психического есть определенные сведения о тебе. Личные. И еще неизвестно, какой информацией он обладает. Но в то же время это зацепка…

— Ему известен мой личный электронный почтовый ящик, адрес моей квартиры и номер сенсора, — произнесла тихо. — В последнем я не уверена. Но в день похищения восьмой девушки мне звонил не запеленгованный номер. Я еще удивилась, ответила, надеясь… что выслушаю спам и… после узнала о похищенной номер восемь.