На душе сразу стало легче. Парень даже решил вернуться к дебатам, где как раз подняли вопрос об абортах.

– А если девушку изнасиловали, она забеременела? Она родит от этой твари, и всё детство ребёнка будет смотреть на него с ненавистью. Он не получит любви, не получит ласки. Зачем ему такая жизнь?! – высказался Миша.

С одной стороны баррикады раздался одобрительный гул, с другой – посыпалась критика. Основной аргумент противников: аборт – это убийство, а значит, грех.

Пока спор набирал новые обороты, Миша подошёл к Кате за добавкой. Она плеснула ещё пятьдесят грамм. На этот раз закуской стало сало.

Миша залпом выпил, закусил и почувствовал, как алкоголь в сочетании с теплом костра расслабляет. В моменты он ощущал лёгкость и наслаждение, в другие – тяжесть и тоску.

Тоску? По кому? Пока непонятно. Нужно ещё подумать. Ночь длинная, а спать всё равно не отпускают.

Миша сидел у костра и начал дремать. Времени он не знал – казалось, уже за полночь. Выпитая водка сильно его расслабила, веки стали тяжёлыми, хотелось спать. Но Ангелина почему-то не отпускала его в палатку. Дамир куда-то пропал. Ничего не понятно.

Ещё эти глупые дебаты. Зачем они нужны? Какой смысл? Ради чего обсуждать аборты, гомосеков, целование котиков в задницу? Что это за херня? Миша не понимал и понимать не хотел.

Лена обещала подождать. Но ждать чего?

В какой-то момент к нему подошла Катя и попросила:

– Миш, не сходишь со мной? Нужно из палаток кое-что принести.

Парень спокойно согласился и пошёл за ней. Они почему-то направились не в сторону палаток. Мише было всё равно. Куда угодно, лишь бы не сидеть на этих странных дебатах.

Катя шла рядом, а потом вдруг оказалась за его спиной и прошептала на ухо:

– Не бойся.

Миша даже не успел спросить, как через секунду ему на глаза надели повязку. Он замер, ничего не понимая, особенно когда услышал голос, совсем не принадлежащий Кате.

– Привет, Миша, – произнёс приятный женский голос.

– Кто ты? – спросил он.

– Я твой внутренний голос. Можно, я возьму тебя за руку?

Парень повиновался:

– Хорошо.

Тёплая, маленькая ладонь взяла его за руку и потянула за собой. Миша ничего не видел, только слышал звук ломающихся под его берцами веток и голос, спокойный и монотонный, словно действительно доносившийся из его головы.

– Ничего не бойся. Всё будет хорошо, – мягко сказал голос. – Просто иди…

– Я ничего не боюсь.

– Правда? Мне кажется, все чего-то боятся…

Миша промолчал.

– У всех есть свои страхи, – продолжил голос. – Иногда они спрятаны так глубоко в нас, что мы их не замечаем. Но наступает момент, когда страх вырывается наружу, а мы оказываемся не готовы. Тогда он готов нас сломить, потому что мы уязвимы…

– Я… я боюсь остаться один, – неожиданно для себя произнёс Миша.

– Ты боишься потери близких?

– Нет. Я боюсь не найти человека, который меня полюбит.

– Вот значит как. А ты когда-нибудь любил?

– Любил, – тяжело ответил он.

– Расскажи о ней!

Миша хотел рассказать о Веронике, но нет. Она ему нравилась, но вот любил ли он её? Скорее да, чем нет, но не так, как Аню. С Аней всё было иначе. О Лене, а уж тем более о мимолётном сексе в общаге с Анжелой, он даже не думал вспоминать – слишком мало времени они провели вместе.

– Её звали Аня. Мы были знакомы с детства, – начал рассказывать Миша. – Она мне очень нравилась. Она была очень красивая, добрая, любила детей.

– Она знала о твоих чувствах?

– Да, мы какое-то время были вместе, а потом… я просто… – он замешкался, собрал мысли и признался: – Я просто испугался. Для меня это было впервые. Я не знал, что такое любить. Ещё не чувствовал, не понимал, что только от одного вида человека тебя может бросать то в жар, то в холод. В этот миг твоё сердце бешено бьётся, и ты только и хочешь оказаться в её объятиях, хочешь ощутить её прикосновения, вкус её губ, вдохнуть аромат её кожи. Я ничего этого не знал. А когда познал, то просто не смог справиться с новыми ощущениями.