– Какой-то ты напряженный, – сделала я вывод, понимая, что «позже» у меня не будет.

– Понимаешь, Аленик… Алена, – исправился чудесный Мик, – когда рядом со мной ты или твой напарник, непременно что-нибудь происходит. Я, безусловно, не ставлю этого никому в вину, просто сделал определенные выводы. Такого количества увечий, как за эти два дня, я не получал на протяжении всей карьеры. Понимаю, что это случайность, но меня при наших встречах невольно охватывает напряжение.

– Я ведь пыталась предупредить, – попробовала реанимировать себя в глазах вожделенной добычи.

– Прошу прощения, что не услышал твоих предупреждений, был слишком поглощен… хм…

«Возможностью первым урвать артефакт», – закончила я про себя.

– Возможностью отыскать проникшего во дворец злоумышленника и не дать ему похитить что-либо еще.

Красиво говорит. Романтично.

Я смерила Мика влюбленным взглядом, а он, кажется, уже немного расслабился и почувствовал себя посвободнее, поскольку катаклизмов не происходило.

– Безумно жаль, что свидание не состоялось, – заметил сыщик и бережно взял в ладони мою руку.

Сомлев от этого жеста, я как последняя влюбленная дурочка затаила дыхание, раздумывая, стоит ли мне напоследок попробовать и самой поцеловать Мика?

– Все хотел спросить, как ты узнала, что это была ловушка? – доверительным тоном произнес Микон, придвигаясь поближе.

– Кхм… – прокашлялась я, загипнотизированная темным омутом зовущих глаз.

«Потому что артефакт является мне и указывает на улики», – могла бы ответить влюбленная дурочка. «Не твое сыщичье дело», – сказала бы напарница Фомки и по совместительству соперница Микона. Я решила выбрать нечто нейтральное и, похлопав ресницами, выдала:

– Потому что его нет во дворце, это всем известно.

– Да, верно, – вздохнул Мик, придвигаясь еще ближе и склоняясь еще ниже. Я уже и шею вытянула, чтобы ему удобнее было склоняться, а он как бы невзначай руку мне на плечо положил.

– Ты полагаешь, следы ведут из дворца? – интимным шепотом спросил сыщик.

– Я полагаю… – Что я полагала, осталось для сыщика тайной, ибо наверху вдруг раздался истошный визг, потом грохот, потом звон, а потом на нас через перила посыпался чей-то обед. Мне на голову прилетел приличный кусок кремового торта, украшенный фарфоровой тарелкой, который, по счастью, перевернулся в воздухе и осел на моих волосах красивой воздушной массой. Мику же досталось сначала деревянным блюдом из-под фруктов, затем его облило киселем, а напоследок увенчало медной кастрюлькой, надевшейся набекрень по самые уши.

Бедный сыщик пошатнулся, растерянно повел глазами сначала вверх, откуда, перевесившись через перила, на нас с испугом взирала служанка в белоснежном чепце кухонных работников, а затем его взгляд и вовсе рассредоточился, и Мик схватился за колонну.

– Аленка! – раздался откуда-то сверху рев моего напарника, и, мгновенно придя в себя, я вспомнила о своем долге, ибо стекающий по лицу крем основательно выбил из головы все романтические мысли. И я, бросив Мику:

– До встречи! – припустила вверх по лестнице.

– Ты рядом с этим гнилым малым головой думаешь? – гневно вопрошал Фомка, пробираясь за мной по осклизлым камням полутемного тоннеля с очень низким сводом. Нарастающая вонь свидетельствовала о том, что место назначения будет достигнуто совсем скоро, буквально через пару поворотов, и мы с приятелем уже натянули на нос самодельные маски, хотя они мало помогали. Справедливое возмущение также здорово отвлекало напарника от страха перед канализацией. А я так и шагала за ним, перепачканная кремом, успела только смахнуть бисквит с головы и рубашки. Переодеваться было некогда и не во что.