Скажу, что съеду, больше не буду сидеть на их шее. Начну себя содержать и никогда не побеспокою. Пожалуйста, пусть не отдаёт в руки Демьяну с наклонностями извращенца. Меня воротит от одного его присутствия.

Начинаю анализировать ситуацию, походящую на капкан и ловушку. Шведов сказал про встречу в пятницу. Сегодня среда, значит, у меня есть завтра один день переубедить Вадима.

Получится ли?..

Стрелки настенных часов отбивают свой монотонный ритм, раздражая с каждой секундой всё сильнее. Психуя, откидываю ногами одеяло, собирая его в ногах. Слишком жарко, и подушка неудобная. Ударяюсь о неё нервно несколько раз головой, чтобы улечься поудобнее, но в итоге хватаю и кидаю на пол. Заколка тоже дурацкая! Зачем я обратно на кухне потом надела? Оттягиваю её вместе с волосами до боли, снимаю и швыряю в сторону.

Сон ни в какую не идёт, ворочаюсь во все стороны. Я уже успела выпить несколько снотворных таблеток примерно час назад. Раньше помогали, но сегодня они не хотят мне пойти навстречу.

Выпиваю ещё одну, чтобы, наконец, отключиться, но эффекта ноль.

Я часто страдала бессонницей, обычно перед важным событием или экзаменом, но в последнее время этот недуг прошёл. Сегодня вернулся. Ещё бы. Не просто школьные или вступительные экзамены беспокоят. Тут моя жизнь и свобода стоят на кону.

Всё ещё не могу поверить, что дядя так легко согласился. В голове не укладывается.

Мне же всего семнадцать... а нет, уже восемнадцать. Часы перевалили за полночь, значит, наступило двадцать второе сентября. Мой день рождения.

В детстве родители приходили ночью в комнату и поздравляли. Говорили много приятных слов, целовали, обнимали, и я счастливой засыпала. А наутро, когда просыпалась, обнаруживала украшенную повсюду квартиру и гору игрушек по центру моей спальни.

Теперь я лежу и встречаю совершеннолетие с камнем на сердце, думая о том, зачем вообще родилась? Точнее не так. Зачем выжила? Погибнуть с родителями в той аварии было бы лучше. Намного лучше. Причём для всех. Не пришлось бы вклиниваться в семью Вадима и нервировать его жену. Без моего присутствия их жизнь была бы счастливее и проще.

И Шведов бы подписал контракт без условий... и Демьян не портил бы мою жизнь.

Какой ещё брак нашем возрасте? Тупо по прихоти сынка Шведова.

Страшное осознание, что сидело на задворках подсознания, настигает: у меня нет никакого права отказаться. Так почему я теплю надежду? На что рассчитываю? Что приду к Вадиму в слезах, а он откажется от крупного контракта, которого так долго и упорно добивался?

Не будет этого, наивная и глупая Лиза.

Наивная и глупая...

Дядя приютил меня и вырастил. Разве могу я таким образом отплатить ему? Даже если получится уговорить? Как потом жить, зная, что в моих руках была возможность помочь единственному родному человеку, что остался на этой земле?

Бессовестная... самой от себя тошно...

Компания Вадима идёт ко дну, и сотрудничество со Шведовым станет настоящим спасением, поможет всплыть наружу. Я должна, обязана согласиться. Помочь тому, кто помог мне.

Неужели я неблагодарная, как говорит Инесса? Раз пытаюсь увильнуть от брака и не хочу помогать дяде, получается – да.

Чувство вины и жалость к себе разрывают меня изнутри на две части.

Соглашусь. Я соглашусь, другого выхода нет. Вадим дал мне всё, что сейчас имею.

Я стану женой Демьяна Шведова...

Тошнота подкатывает к горлу, прикладываю холодную ладонь к шее, чтобы отогнать мерзкое чувство. Не хочу думать об этой семейке. Вообще ни о ком думать не хочу.

Хочу душевного спокойствия, чтобы меня оставили в покое и не трогали. Дали свободы. Она необходима, как глоток свежего воздуха.